Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь

Я представил вам ее в то время, когда, достигши двадцати трех лет, она упорно не желала расставаться с девической свободой и успешно отбила атаки всех поклонников, кроме разве одного. Им был милый юноша Джервас Кросби из знатной семьи Девон, родственник соседа сэра Джона Киллигрю из Арвенака, упорно не желавший принимать «нет» за окончательный ответ. Младший из сыновей, он должен был сам прокладывать себе дорогу в жизни. Киллигрю, старый холостяк, не имевший собственных детей, проявил интерес к юноше и взял его под свое покровительство. В результате юноша часто бывал в Арвенаке, в величавом доме-замке над устьем реки Фал. Киллигрю был очень близок к семейству Гарт, он почитал графа родственником по сватовству, а с Маргарет его связывало еще более близкое родство по материнской линии. Это был один из немногих соседей, кто отваживался нарушать одиночество добровольного затворника, не смущаясь безразличием старого графа. Именно он ввел в дом Тревеньонов Кросби, рослого шестнадцатилетнего парня. Маргарет он понравился, она относилась к нему с искренним мальчишеским дружелюбием, и, ободренный таким приемом, Кросби стал у них частым гостем. Они с Маргарет были почти сверстниками со схожими вкусами и интересами и быстро подружились.

Киллигрю, хорошенько поразмыслив, решил, что его юный родственник должен изучить право, чтобы в будущем заняться политической деятельностью. Киллигрю считал, что если голова у Кросби не хуже ладного, прекрасно сложенного тела, то ему обеспечена блестящая карьера при дворе королевы, охотно продвигавшей по службе красивых мужчин. И поэтому он доставил в Арвенак учителей и взялся за образование юноши. Но, как это часто случается в жизни, взгляды молодежи и стариков не совпадают. Кросби был по натуре романтиком и не видел ничего романтического в изучении права, сколько бы Киллигрю ни доказывал ему обратное. Кросби жаждал приключений. Лишь исполненная опасностей жизнь имела для него смысл.

Мир еще эхом отзывался на кругосветное плавание Дрейка[47]. Кросби звало море, возможность познать тайны земли, бороздить неизвестные моря, открывать сказочно богатые страны, и наконец Киллигрю сдался, понимая, что никто не достигнет высот в деле, к которому не лежит душа.

Сэр Джон привез юношу в Лондон. Это было в 1584 году, вскоре после того, как ему минуло двадцать лет. Но прежде чем уйти в море на поиски приключений, Джервас решил устроить надежный причал дома, куда бы он мог вернуться, а потому предложил руку, сердце и будущее богатство леди Маргарет. Его предложение если не потрясло ее светлость, то наверняка удивило. Они довольно часто виделись, Маргарет почитала его за брата, дозволяла фамильярности, которые может позволить только сестра, порой они даже обменивались родственными поцелуями. Но она уж никак не подозревала, что за этим кроется нечто большее, чем братская любовь, и это показалось ей смешным. Маргарет так и сказала Джервасу, и на нее обрушился поток упреков, возражений, заклинаний, поднимавшийся порой до вершин подлинной страсти.

Но леди Маргарет не испугалась. Она сохраняла спокойствие. Уверенность в своих силах, воспитанная в ней с детства, научила ее держать себя в руках. Она прибегла к привычной фразе о девической свободе, которая для нее дороже всего. Что милее всего королеве, то мило и ей, заявила Маргарет, будто девственность была залогом лояльности. Потрясенный и удрученный, Джервас отправился проститься с ее отцом. Его светлость, только что открывший для себя Платона и поглощенный его учением о космосе, не был настроен на долгие проводы. Но Джервас счел своим долгом поведать графу, каких неестественных взглядов на жизнь придерживается его дочь. С неиссякаемым оптимизмом юности он, очевидно, полагал, что его светлость сможет добиться надлежащей перемены в настроениях дочери. Но его светлость, раздосадованный тем, что его оторвали от ученых занятий, хмуро уставился на него из-под кустистых бровей.

– Ну и что? Если она хочет умереть старой девой, какое вам до этого дело?

Если достопочтенного Кросби ранее потрясло отношение дочери к тому, что он считал самым важным в жизни, то отношение к данному предмету ее отца совсем доконало его. Он понял, что надо брать быка за рога. И он взял.

– Мне есть до этого дело, потому что я хочу на ней жениться.

Граф даже не моргнул и все так же пристально смотрел на Джерваса.

– А что хочет Маргарет?

– Я уже сказал вашей светлости, чего она хочет.

– Ну раз она придерживается подобных взглядов, то не понимаю, чего ради вы меня беспокоите.

Такие слова обескуражили бы любого, но не Джерваса Кросби. Он быстро пришел к выгодному для себя заключению. Подозреваю, что Киллигрю, проча его в юристы, полагался не только на обаятельную внешность и высокий рост. Пожалуй, в Джервасе погиб юрист, когда он решил посвятить себя морю.

– Ваша светлость хочет сказать, что вы считаете меня достойным руки вашей дочери, и если я смогу повлиять на перемену во взглядах Маргарет…