Меч Кайгена

Если подумать, Гинкава Юкими была идеальным кандидатом для ужаса, который описал Робин. Если кто-то слышал бомбу литтиги, если нужно было быстро схватить ребенка, чтобы его пропажу не заметили, она была подходящим выбором. Она была меньше других сирот, ее было легко схватить, но кровь двух сильных кланов текла в ее венах.

— Насколько я понял, они пытаются собрать многообещающих детей, украв их незаметно, — сказал Робин. — Слава Богам, что он не забрали твоих сыновей или племяннику. Уверен, они бы им понравились. Может, потому литтиги пытался убить тебя и твоего мужа.

— Правда? — сказала Мисаки в ужасе.

— Или так, или они пытались вызвать смятение в обществе. Чем больше хаоса могут создать серые плащи, тем проще им забрать детей и не попасться. Они пропадают, как только кто-то приближается к тому, чтобы найти их.

— Но ты собираешься их остановить, — сказала Мисаки. — Ты спасешь этих детей?

Робин отвел взгляд, посмотрел на пол, выглядя старше и меньше, чем когда-либо.

— Вряд ли я могу.

— Что? — кто стоял за серыми плащами? Что он сделал с Робином Тундиилом? — О чем ты?

— Ты не понимаешь, Мисаки. Этот мужчина сильнее меня… и всех нас. В этом мире есть теониты куда сильнее всего, что мы с тобой могли представить, когда были в Рассвете.

— Я знаю это, Робин, — возмутилась Мисаки. — Я видела недавно, как группа фоньяк сделала торнадо, который сдул деревни.

— Да, — сказал Робин. — Теперь представь, что это делает не группа, а один человек.

— Что? Робин, это звучит невозможно.

— Так и должно быть.

— Так ты даже не попытаешься становить этого человека?

— Я пытался, — сказал Робин со вспышкой гнева, — и теперь у Даниэля нет матери.

Мисаки притихла от этого.

— Робин, мне… — она начала извиняться, но он опередил ее:

— Прости, я не хотел срываться на тебе. Просто… я немного растерян. Так много информации, которая не стыкуется. Я бы хотел обсудить это с тобой и твоим мужем.

Мисаки кивнула.

— Я узнаю у него, есть ли у него время. Надеюсь, мы сможем помочь.

— И я надеюсь, — мрачно сказал Робин. — Это уже хорошо, — он указал между ними. — Приятно обмениваться идеями.

— У тебя много людей дома, кто так может. Фирма Тундиил все еще нанимает профессиональных джасели, из-за чего вы с Ракешем так радовались?

— Да.

— С джасели можно обмениваться идеями. Почему ты не поговорил с ним?

— Я не видел его четыре года.

— Что?

— Мисаки, я не был в Карите. Мы с Эллин были в Хейдесе три года, с 66 до 69.

— О, — Мисаки всегда знала, что Эллин хотела вернуться на родину, истерзанную войной, узнать, могла ли она помочь своему народу. Робин говорил, что мог отправиться с ней, но Мисаки не думала, что он это сделает. Жар-птица принадлежала Ливингстону. Он не бросил бы город без защиты. — Три года? — потрясённо сказала она.

— Это не должно было затянуться. Все быстро усложнилось, а потом… — он вздохнул. — Я сказал, это долгая история. Но, когда мы потеряли мать Даниэля, мы с Эллин убежали из страны с детьми.

— Что?! — воскликнула Мисаки. — У Эллин тоже есть дети?

— Да. Я не упоминал? У нее двойняшки, мальчик и девочка.