Меч Калева

   Можно было не сомневаться - на моей работе происходит все тоже самое. Меня нет, но моего отсутствия никто не замечает. Хотя как они там справляются - ума не приложу! Я работаю лакировщиком, и моя работа не может быть не заметной, хотя бы потому, что после меня деревянные детали меняют цвет. Но вероятно, там тоже происходит нечто из разряда чудес. И вот что самое интересное: мне совершенно, ну почти совсем, не интересно какое!

   По прежнему в расстроенных чувствах я вышел из офиса и побрел дальше, куда глаза глядят. Совершенно не представляю, как это получилось, но уже минут через десять я сидел на скамейке у Павла на заднем дворе рядом с Ленкой, пил кофе и пытался понять, как это я так быстро попал сюда. Опять, наверно, чудо.

   Пока я бродил по городу, рефлексовал и занимался самокопанием, Паша действовал.

   Не смотря на пожелание дяди Вани не предпринимать никаких действий, и устав ждать обещанных поисков Вадима, он решил вести эти поиски самостоятельно. Но никаких ниточек не было и Паше пришлось пошевелить извилинами, чтобы наметить хоть какие-то пути.

   Его действия были, мягко говоря преждевременны, а говоря более грубо - необдуманны. Но я прекрасно понимаю Пашу. Как я уже говорил, его с Вадимом связывали отношения гораздо более тесные, чем с нами, или чем нас с Вадимом. И его поступки были скорее от отчаяния, чем от нечего делать.

   Паша решил взять "языка".

   "Языки" на дорогах не валяются, и где их брать - надо очень четко представлять. Очень важно при этом не ошибиться, а то что потом делать с тем несчастным, который совершенно незаслуженно получит по голове? А ошибиться очень легко, поскольку объект поиска Павла ничем особенным от общего потока людей отличаться не должен. Вроде бы.

   Паша этот момент понимал, но решил, что сможет вычислить нужного ему человека. Поэтому он с утра, после обязательной тренировки, подвез нас с Степаном до вокзала, не стал углубляться в Старый город как я, а вернулся на Балтийский вокзал, где он запарковал машину, и, сев в троллейбус, отправился в Мустамяэ.

   В Мустамяэ, на улице имени известного эстонского писателя Эдуарда Вильде, находился некогда очень фешенебельный торговый центр "Кянну Кукк", тезка довольно невкусного, но популярного за пределами Эстонии ликера. После перестройки и независимости комплекс зданий, составляющий торговый центр, несколько раз делился на много маленьких, потом несколько больших магазинов, возникали и исчезали парикмахерские, сапожные мастерские, студии звукозаписи и много чего еще. Потом все как-то систематизировалось и приватизировалось, но одно заведение пережило все эпохи разброда и шатания. "Таллиннский меч".

   С незапамятных времен, со времен постройки, наверно, одно из зданий комплекса "Кянну Кукк" было отдано под руку "Таллиннского меча", тогда молодой, а теперь весьма солидной и почтенной организации с международным авторитетом. Там был свой зал, где проводились соревнования и тренировались фехтовальщики. Были кабинеты руководителей. И там была база тех, с кем, по словам дяди Вани, был теперь Вадим. База прибалтов, их питомник и инкубатор. И именно там Паша и решил брать "языка".

   Конечно, он занял позицию не в самом помещении. Ко входу в логово вела небольшая лесенка в десяток ступенек, начинающаяся прямо от навеса троллейбусной остановки. И вот под навесом-то и засел Паша. Место было прекрасным: с одной стороны - много народу, среди которого легко затеряться, а с другой - прозрачные стенки, сквозь которые можно вести наблюдение во все стороны. Насчет "затеряться среди толпы" Паша мысленно похвалил себя: вроде бы мы все сейчас были невидимы для окружающих, но тем не менее во время контакта с прибалтами финские туристы умудрились не только нас увидеть, но и заснять на пленку. Так что осторожность была не лишней.

   Ждать всегда скучно. Тягостно. Ожидание событий, неизвестных тебе выматывает сильней, чем событий... ожидаемых, простите за каламбур. Паша уже сто раз прикидывал и так, и эдак, как он будет действовать, но невозможность сразу проверить на практике свои теоретические наработки, изводила его сильней, чем если бы он с ходу, с места в карьер начал действовать. Приходилось сжимать кулаки и ждать. Заставлять себя спокойно дышать и ждать. Больше ничего не оставалось делать.

   Наверно у Паши проявилось некое новое свойство, а может он им обладал и раньше, но свою жертву он почувствовал заблаговременно. Минут за десять он уже знал откуда она появиться, во что будет одета, придет пешком или приедет на чем-либо. Вплоть до внешнего вида, характерных примет. Поэтому он заранее встал так, чтобы было удобно перехватить "языка", и при этом не привлечь ничьего внимания. За те несколько часов, что он сидел на остановке, Паша понял, почему финны смогли нас заснять: пока мы сами по себе, не принадлежим этому миру, нас никто и не видит. Но стоит нам вступить в контакт с кем-нибудь - с прибалтами, - как мы спускаемся со своих небес на грешную землю и становимся доступны для обозрения всем, в чье поле зрения мы попадаем.