Меч Калева

   Из окон Таллиннской префектуры полиции видно кладбище. Помимо собственно кладбища также виден указатель установленный на границе кладбища. Стрелка на указателе направлена вглубь погоста, а надпись уверяет, что именно там находится больница. Следователь по особо тяжким преступлениям Владислав Пашковский тяжко вздохнул и отвернулся от окна. Вид кладбища навевал мрачные мысли и желания, а также настраивал на философский лад. Однако для философии было не время.

   Влад снова вздохнул и принялся в который раз просматривать фотографии, сделанные с той самой записи, сделанной пьяными финнами. Господи, ну почему у них была видеокамера?! Списали бы все на белую горячку и дело с концом! Нет, по закону подлости камера была, аккумулятор в ней был заряжен, а финн умудрился навести прямо на место действия. Слава богу, удалось вовремя урезать запись и на телевидение попала не полная версия. Потому что тогда в городе началось бы не известно что.

   На снимках было хорошо видно, как один из сражающихся отбросил меч, вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил в своего противника. Дальше на пленке было несколько секунд смазанного изображения, очевидно брак пленки или рука дрогнула у оператора, а потом несколько кадров с фигурой человека, падающего навзничь. Человек этот падал явно мертвым, это было ясно видно и по тому как он падал, и по тому, что в голове у него застрял меч.

   К несчастью, не смотря на то, что само действие и его последствия не вызывали никаких разночтений, лиц разобрать не удавалось. Съемка велась издалека, а потому попытки увеличить не приводили ни к чему: росло зерно и только. Положение усугублялось тем, что на месте происшествия не было найдено ни тела, ни следов крови, хотя дождей не было, и смыть не могло.

   Сейчас проверяются все трупы - и обыкновенные, и безымянные, - но маловероятно, что будет какой-то толк. Влад в очередной раз вздохнул. Дело было безнадежно, и не удивительно: других ему и не давали.

   Почему-то его начальниками считалось, что у Влада потрясающие способности к распутыванию именно таких вот, абсолютно безнадежных дел. Нет, кое-что ему и правда удалось, но всему же есть предел! Хорошо хоть всякими аномальными глупостями заниматься не приходиться.

   Подобное настроение у Влада было всегда в начале каждого дела: уныние и тоска. Кладбище за окном не добавляло в его мысли мажорных нот, но достаточно было появиться хоть малейшей щелочке в глухой стене, как он оживлялся и изобретал поистине удивительные способы, чтобы просочиться на другую сторону этой стены и найти разгадку очередной тайны.

   Ладно, надо оставить в стороне все эти переживания, и настроиться на работу.

   Влад открыл папку и принялся просматривать пачку заявлений, сделанных различными организациями, чтобы откреститься от событий на площади перед Домским собором. Все мыслимые организации, хоть как-то связанные с холодным оружием, сочли своим долгом заявить о свей непричастности. "Таллиннский меч", "Рагнарек", толкинисты различных толков - все наперебой твердили, что это не они. Хотя толкинистам волноваться надо было меньше всего: с их деревянными мечами и волшебными палочками на них подумали бы в последнюю очередь.

   Надо было придумывать некий нетривиальный ход, который мог бы дать хоть какую-то зацепку. Такой ход был, но он не очень нравился Владиславу - не был он таким уж нетривиальным. Но делать нечего, на безрыбье и рак рыба. Он сделал один телефонный звонок и отправился на встречу с агентом.

   Агент по правде не был таковым. Это был человек немного обязанный Владу, а потому считающий своим долгом иногда бескорыстно помогать ему. Сфера деятельности этого человека была такова, что его услуги могли потребоваться Владу очень редко, практически никогда. Но тем не менее они периодически встречались и за чашкой кофе обсуждали различные темы, после чего расставались вполне довольные друг другом.

   Так и теперь. Они встретились в кафешке на четвертом этаже нового универмага на Виру. Взяли по чашке капуччино, по куску торта и сели на балконе. Вид, открывающийся с их места нельзя было назвать красивым, в основном потому, что очень высокий парапет не давал должного обзора: было видно только небо, а если приподняться, то и верхушки крыш. Верхушки были черепичные, красные, и выглядели новенькими.

   Торт оказался очень вкусным, и Владислав не заметил, как съел его. После этого он откинулся на спинку стула, пригубил кофе, оказавшийся на вкус водянистым, и приступил к разговору.

   - А скажите мне, милейший Удо Иванович, что за слухи и сплетни ходят среди вашей братии? - Спросил он, поднося чашку с кофе к самому носу и втягивая его аромат: в воздухе витал легкий, но отчетливый запах формалина. Не удивительно, ведь его собеседник имел профессию не часто встречающуюся: он работал гримером. В морге.

   - Вы хотите услышать что-то конкретное, или еще не знаете, что ищете?