Меч королей

Хитрая ведьма, и ум ее не уступал ее красоте. Я назвал ее хитрой, потому что в ее словах крылся тонкий расчет. Если она права и Эдуард решил разделить королевство, то Этельстан, далеко не дурак, мог, прознав о завещании отца, стремительным броском захватить Лунден и тем самым отрезать Восточную Англию от Уэссекса. А зная про давнюю мою дружбу с Этельстаном, она пыталась убедить меня отвезти ее не в Беббанбург, а в Лунден.

– Мы не знаем, в Лундене ли Этельстан, – возразил я. – И не узнаем, пока Эдуард не умрет.

– Говорят, что принц сосредоточил войска к северу от Лундена, – вмешалась Бенедетта.

– Кто говорит?

Итальянка пожала плечами:

– Народ болтает.

– Король умирает, – напомнил я. – А когда король при смерти, то слухи растут и множатся. Прежде чем им верить, лучше убедиться.

– Но если Этельстан в Лундене, ты отвезешь меня туда? – не сдавалась Эдгифу.

Я подумал, потом кивнул:

– Если он там, то отвезу.

– И он сохранит моим детям жизнь? – уточнила она. Помимо Эдмунда, у нее было еще два малыша: сынишка по имени Эдред и дочь Эдбург.

– Этельстан не из тех, кто убивает детей, – сказал я, и это был не тот ответ, какой она хотела услышать. – Если у тебя есть выбор между Эльфвердом и Этельстаном, выбирай Этельстана.

– Мне бы хотелось, – сердито заявила королева, – видеть Эльфверда в гробу, а моего сына на троне.

– А ты будешь править за него? – поинтересовался я, но ответ она дать не смогла или не соизволила.

– Господин! – крикнул Иммар. – Господин!

Я повернулся и увидел, как из завесы дыма, наплывающей от горящих кораблей, вынырнули три всадника. Они заметили нас и повернули коней.

– Авирган! – с волнением воскликнула Эдгифу. Она смотрела, как трое гонят коней к пристани. За ними по пятам мчались два десятка воинов в красных плащах. – Авирган! – снова закричала Эдгифу, и в ее голосе явно читалась тревога за молодого кентца.

– Гербрухт, руби носовой швартов! – скомандовал я.

– Мы не можем бросить его здесь! – накинулась на меня Эдгифу.

– Руби! – взревел я.

Гербрухт опустил секиру на носовой швартов, а я выхватил Вздох Змея и двинулся к корме. Эдгифу схватила меня за руку.

– Пусти! – рявкнул я. И, стряхнув ее, перерезал канат из тюленьей кожи.

«Сперхафок» вздрогнул. Прилив прижимал его к причалу, но ветер дул навстречу приливу и был достаточно сильным, чтобы наполнить парус и вытянуть нас в фарватер. Беорнот помогал, ухватив весло и упершись им в густо поросшую водорослями сваю. Трое всадников добрались до пристани. Соскочив с коней, они мчались по пирсу. Я видел страх на лице Авиргана – люди Этельхельма были совсем близко, копыта их коней громко стучали по доскам причала.

– Прыгайте! – крикнул я. – Прыгайте!

Беглецы прыгнули. Они вложили все силы в отчаянный прыжок, от которого зависела их жизнь. Двое упали на гребные банки «Сперхафока», а Авирган не долетел немного, но сумел ухватиться за борт корабля, и двое моих парней втащили его внутрь. Преследователи натянули поводья, двое или трое метнули копья. Одно с глухим ударом воткнулось в брус, поддерживающий мачту, другое буквально на ширину пальца разминулось с Авирганом. Однако команда «Сперхафока» уже упиралась веслами как шестами, отводя корабль от илистых берегов канала и направляя его к более широкому руслу реки Свальван. Полетели еще копья, но все легли с недолетом.

– Если бы я задержался, всадники нашпиговали бы нас копьями, – объяснил я Эдгифу. – Кого-то могли ранить, а то и вовсе убить!

– Он едва не утонул! – воскликнула королева, глядя на Авиргана.

А вот и причина, по которой она отправилась в Кент.

– Копья они метали в твоих сыновей, – добавил я.

Эдгифу будто и не услышала меня – пошла на нос, где сидел на банке вымокший до пояса Авирган. Я обернулся и встретился взглядом с Бенедеттой. Она не отвела глаз, как бы подстрекая меня высказать вслух свои подозрения, и я опять отметил ее красоту. Бенедетта был старше Эдгифу, но возраст только добавил к ее красоте рассудительность. Кожа у нее была смуглая, на фоне которой серо-зеленые глаза выделялись еще сильнее. Изящный носик, серьезное лицо, полные губы и волосы такие же черные, как у Эдгифу.

– Куда держать-то? – отвлек меня Гербрухт. Он пришел на корму и принял рулевое весло.

Небо темнело, наступали сумерки – долгие летние сумерки. Не время начинать длительное путешествие.

– Пересеки реку, – сказал я. – Поищем, где провести ночь.

– А поутру, господин?

– Пойдем на север, понятное дело.

На север, в Беббанбург, на север, домой. На север, где не умирают короли и где не правит безумие.

* * *

В гаснущем свете дня мы пересекли реку и разыскали бухточку, глубоко врезавшуюся в камыши Скеапига, где могли провести короткую летнюю ночь. Подожженные нами корабли полыхали ярко, по маленькой гавани плясали зловещие тени. Пожар унялся, только когда на небе показались первые звезды.

Мы могли отплыть вечером, но слишком устали, а мели вокруг Скеапига коварные, их лучше проходить при свете дня. Ночью опасность нам не грозила, под присмотром часовых можно было спокойно выспаться, а поблизости обнаружился сухой холмик, на котором мы развели огонь.