Меч королей

Я настоял, чтобы судно обнаружило пристань пустой и некому было помочь Лифингу Гуннальдсону швартоваться. Заметив на ней чужаков, работорговец может что-то заподозрить и предпочтет держаться вдали от берега до тех пор, пока не увидит знакомое лицо. Рисковать я не мог. Уж лучше пусть сочтет, что караульные дрыхнут, и швартует корабль сам.

Я не был уверен даже, что идет нужный нам корабль, но на нем не убрали мачту, а ни одно судно с мачтой не могло пройти под мостом. Значит, раз он поднялся так высоко по реке, его пристань лежит где-то неподалеку от места, где вода бурлит и пенится вокруг свай.

Мы с Финаном вернулись в дом, где Бенедетта играла с маленькими детьми. Веселый смех, подумалось мне, редко оглашал эти мрачные комнаты, и жаль было прерывать его. Я хлопнул в ладоши:

– Всем тихо! Ни звука! Беорнот! Если хоть один из этих ублюдков пискнет, можешь убить его. – Я имел в виду четверых пленных охранников, сидевших в меньшей из клеток. О молчании пленников позаботиться предстояло Беорноту, тогда как отец Ода и Бенедетта должны были проследить, чтобы не шумели дети или освобожденные рабы.

Я и Финан расположились прямо за выходящей на пристань полуоткрытой дверью. Немного позади нас ждали еще пятеро, все в кольчугах и при мечах. Я выглянул, не покидая укрытия, и увидел, что мачта приближается. Затем показался нос корабля. На штевне возвышался небольшой деревянный крест. Судно двигалось мучительно медленно, преодолевая встречное течение и отлив.

– Они устали, – пробормотал Финан, имея в виду гребцов.

– Им пришлось проделать неблизкий путь.

– Бедолаги, – проронил мой друг, вспоминая то время, когда мы с ним были прикованы к банкам и ворочали мозолистыми руками весла, стараясь не встречаться взглядом с людьми, вооруженными плетью. – Но это наш корабль, – добавил он угрюмо.

Определенно, то был невольничий корабль, потому как между банками расхаживали двое с хлыстами. Еще трое стояли на корме. Один из них, русоволосый мужчина в высоких сапогах и белом кафтане, орудовал рулевым веслом. Два члена команды занимали место на носу. Один держал в руках рог, другой швартов с петлей на конце.

– Семеро, – сказал Финан.

Я кивнул, наблюдая за тем, как корабль поворачивает к пустой пристани. Река бурлила белопенными потоками под арками моста. Сила течения застала рулевого врасплох, и судно снесло вниз по реке.

– Навались, ублюдки! – скомандовал он, и двое с плетьми принялись полосовать спины гребцов.

Но было поздно. Корабль скрылся за оградой, и прошло несколько минут, прежде чем он снова появился в поле зрения. Рабы, подгоняемые плетью, гребли теперь вовсю, а рулевому хватило ума взять курс с запасом, выше пристани.

– Навались! – кричал он. – Навались!

Пропел рог, требуя помощи, но мы продолжали прятаться в темном дверном проеме.

Засвистели плети, гребцы налегли на длинные весла, корабль двинулся к пристани, но течение все равно сносило его.

– Навались! – заорал рулевой.

Лопасти окунулись, черпнули воду, и корабль вошел в промежуток между развалиной и пустым причалом, но рулевой снова не рассчитал, оказавшись теперь слишком далеко от пристани, и течение потащило его на полузатопленное судно.

– Втянуть весла! – взревел русоволосый, не желая лишиться драгоценных лопастей при столкновении с развалиной.

Финан хмыкнул. Мореходом ирландец не был, но оценить неуклюжесть в обращении с кораблем мог. Невольничье судно навалилось на старый корабль и прижалось к нему, а на причале не было никого, кто мог бы принять конец.

– Эльфрин! – крикнул в нашу сторону рулевой. – Эльфрин, лежебока проклятый! Иди сюда!

Эльфрин, как мы выяснили, командовал оставленной в усадьбе охраной и был первым, кого я убил. К этому времени он уплыл уже далеко по реке и наверняка приткнулся к какой-нибудь отмели, а чайки пировали на его вздутом трупе.

Один из членов команды, держа канат, перебрался через сгнившую посудину на причал и подтащил нос судна к западной пристани. Закрепив швартов, он поймал брошенный с кормы конец и подтянул корабль на стоянку. Гребцы сидели, согнувшись, на банках. На спинах у некоторых я заметил кровь. У меня на спине до сих пор остались отметины от плети.

– Эльфрин! – снова гаркнул в нашу сторону рулевой и опять не дождался ответа.

До меня донеслась приглушенная брань, потом стук тяжелых весел, складываемых посреди судна. Один из моряков принялся расковывать гребцов с двух ближних к носу банок, и мне припомнились дни на «Купце», невольничьем корабле, где тянули жалкую лямку мы с Финаном и как осторожно вела себя команда, когда приходило время снимать с нас цепи. Нас освобождали по два зараз и в сопровождении вооруженных хлыстами и мечами людей отправляли в лачугу, служившую нам домом. Сын Гуннальда принимал, похоже, такие же предосторожности. Еще один из членов экипажа проверил, надежно ли закреплены два швартова, потом добавил к ним третий.

– Пошли! – скомандовал я.