Меч королей

Он снова оглядел таверну в явной надежде, что кто-то еще бросит ему вызов, но никто ничего не сказал и не пошевелился. Посмотрел он и в наш угол, но увидел только две закрытые капюшонами фигуры и священника. Свет лучины был слабый, комната темная, и разглядеть нас было трудно.

– Чертово бабье эти даны, а не мужики! – Верзила все еще пытался устроить драку. Когда никто не ответил, он схватил с ближайшего стола кувшин с элем, осушил его и вышел в ночь.

Бенедетта тихонько плакала.

– Ненавижу его, – шептала она. – Ненавижу!

Я продолжал держать ее за руку под столом. Люди бросились помогать несчастному юноше, разговоры возобновились, но уже не так живо. Йорунд, вскочивший, когда мальчишку спустили с лестницы, сходил посмотреть, что случилось с пострадавшим, и вскоре вернулся.

– Бедный парень. Ребра переломаны, яйца всмятку, половина зубов выбита, и ему еще повезло сохранить глаз. – Он сел и выпил эля. – Ненавижу этого типа, – зло добавил дан.

– А кто это? – спросил я.

– Ублюдок по имени Ваормунд. Цепной пес лорда Этельхельма.

– Похоже, он не очень жалует данов, – заметил я.

– Данов! – вскинулся Йорунд. – Да он никого не жалует: ни данов, ни саксов.

– А ты? – обратился к нему отец Ода. – Прежде ты сражался против саксов, а теперь бок о бок с ними?

– Саксы и даны! – Йорунд хмыкнул. – Отче, это брак поневоле. Большинство из моих парней – саксы, но около трети даны, и мне постоянно приходится разнимать тупых ублюдков, чтобы они не покалечили друг друга. Но это ведь юнцы, что с них возьмешь?

– Так ты командир? – удивленно спросил я.

– Да.

– Дан командует саксами? – пояснил я причину своего удивления.

– Мир меняется, не так ли? – заметил Йорунд весело. – Кёнвальд мог отобрать у меня землю, но не сделал этого, и он знает, что я самый опытный из всех его воинов. – Он обвел зал взглядом. – А большинству из этих парней опыта не хватает. Им никогда не доводилось видеть настоящей войны. Бог мой, они думают, что это нечто вроде кабацкой драки, только с копьями! И все же я надеюсь вернуть их всех до единого домой, причем вскорости!

Йорунд – хороший человек, подумалось мне. Только вот судьба, эта в высшей степени капризная сука, может распорядиться так, что однажды мне с ним предстоит сойтись в «стене щитов».

– Надеюсь, ты скоро поведешь их домой и вы благополучно уберете урожай, – сказал я.

– И я молюсь о том же, – подхватил Йорунд. – И еще молюсь о том, чтобы никогда в жизни не видеть больше ни одной «стены щитов». Впрочем, если до настоящей войны дойдет, вряд ли она будет долгой.

– Почему? – спросил я.

– Потому что нам с западными саксами предстоит воевать против мерсийцев. Двое против одного, смекаешь?

– А вдруг к мерсийцам присоединятся нортумбрийцы? – лукаво предположил я.

– На юг они не сунутся, – презрительно отмахнулся Йорунд.

– Но ты ведь сам говорил про слухи, что Утред Беббанбургский уже здесь?

– Будь он здесь, привел бы с собой армию дикарей-северян, – резонно заметил дан. – К тому же на севере лютует чума. – Он перекрестился. – Поговаривают, будто весь Йорвик завален трупами.

– Йорвик?! – Мне не удалось сдержать тревогу в голосе.

– Так говорят.

По спине пробежал холодок. Рука дернулась сжать молот и снова натолкнулась на деревянный крест Гербрухта. Отец Ода заметил мой жест.

– Дай Бог, чтобы это оказался всего лишь только слух, – торопливо вставил он, потом обратился к Йорунду, явно стараясь увести разговор от ужасов моровой язвы: – Вы скоро покинете город?

– Один Бог знает, отче, – ответил дан. – А Бог мне не сказал. Будем здесь или уйдем. Быть может, тот парень из Мерсии осложнит нам жизнь, а то, глядишь, и все обойдется. Не стоит ему этого делать, если у него хоть капля ума есть. – Он разлил по нашим кружкам остатки эля. – Но хватит мне утомлять вас разговорами про войну. Не окажешь ли ты любезность, отче, дать нам благословение?

– С удовольствием, сын мой, – сказал отец Ода.

– Госпожа, надеюсь, что ты поправишься, – обратился Йорунд к Бенедетте.

Та не поняла его, потому что он говорил на датском, но любезно улыбнулась.

Йорунд призвал зал к тишине. Отец Ода благословил собравшихся и попросил своего Бога даровать мир и пощадить жизни всех, кто находится в этой таверне. Йорунд поблагодарил его, и мы вышли. Некоторое время шагали по берегу молча.

– Значит, они обыскивают все уходящие корабли, – пробормотал Ода.

– Но на пристани Гуннальда людей у них нет, – напомнил я. – Заполучим корабль и уйдем на рассвете. Отлив и крепкие весла нам в помощь. – Говорил я так, будто все это просто, но сам-то знал, как бывает, поэтому снова дернулся к молоту, но нащупал крест.

Мы прошли еще несколько шагов, потом отец Ода хмыкнул.

– Что? – спросил я.

– Дикари-северяне, – с усмешкой проговорил он.

Такая, значит, у нас репутация. Это меня порадовало. Однако эти дикари-северяне, точнее, горстка оных оказалась в ловушке, и от всей нашей дикости нет никакого проку, пока мы не найдем способа выбраться. Нам требовался корабль.

И на следующее утро он пришел.

Часть третья Ячменное поле

Глава восьмая