Меч королей

Потом передовой из копейщиков решил попытать счастья. Расстояние было большим, но он метнул оружие, и оно пролетело над рекой, нацеленное в Иренмунда, и с глухим стуком вонзилось в щит Финана. Другие решили подойти поближе. Затем двое остановились и бросили копья. Одно упало с недолетом, плюхнувшись в реку, другое ударило в корпус «Бримвизы» и засело в нем, дрожа.

Ваормунд был неглуп. Он сообразил, что копейщики могут перехватить нас по суше и задержать, перебив достаточное количество гребцов. Но ему не хватило ума, чтобы посоветовать воинам бросать копья всем сразу. Человек способен уклониться от летящего копья или укрыться за щитом, а вот от дождя копий защититься труднее. Враги бросали тяжелые копья, и мы по очереди отражали их или смотрели, как они падают слишком далеко или слишком близко. Не все прошли мимо. Одному из гребцов попали в бедро. Острие нанесло глубокий порез, который отец Ода поспешил перебинтовать. Следующее отскочило от железного обода моего щита и чиркнуло по голой спине другого гребца. Но бо́льшая часть копий оказалась растраченной попусту. Мы продолжали грести, приближаясь к следующему повороту, который снова направит нас на север. На север, в Мерсию.

Ваормунд снял корабль с мели, и его люди вновь уселись за весла, но Иренмунд уже вел нас в следующую крутую излучину. Я заметил, что Беорнот намеревается метнуть копье в растерянных воинов на берегу, которым оставалось только смотреть, как мы проходим мимо.

– Нет! – остановил я его.

– Господин, я запросто могу нанизать одного из ублюдков, – возразил он.

– И дать им шанс метнуть копье обратно? Не бросай!

Люди Ваормунда растратили все свои копья, и теперь единственным его шансом было выиграть у нас гонку в гребле, но глубокая осадка корабля обернулась против него, а вода, на наше счастье, стояла очень низко. Обогнув поворот и направившись на север, мы заметили, как преследователи в очередной раз напоролись на мель. Мы гребли, увеличивая дистанцию с каждым взмахом весел. Справа и слева по-прежнему простирались болота, но впереди уже виднелись поросшие лесом холмы и дымки очагов. Река стала грязнее, со струями дурнопахнущей бурой воды. Тут, как я припомнил, находилась деревня – в том месте, где римская дорога из Лундена в Колнесестер пересекала вброд Лиган. Я опасался, что восточные англы могли поставить на переправе заслон. Мы шли теперь между густыми зарослями ив, ветви которых цеплялись за мачту и за рей. Из какого-то дома в деревне поднимался дымок. Когда показались первые жилища, Бенедетта подошла ко мне и встала рядом.

– Воняет! – сказала она, наморщив носик.

– Дубильщики, – пояснил я.

– Это кожи так пахнут?

– Шкуры вымачивают в дерьме.

– Это грязно.

– Мир полон грязи, – отозвался я.

Бенедетта помедлила.

– Мне нужно кое о чем попросить тебя, – сказала она, понизив голос.

– Говори.

– Невольницы, – произнесла Бенедетта, кивнув в сторону носа, где сидели, сбившись в кучку, освобожденные из усадьбы Гуннальда девушки. – Они напуганы.

– Мы все напуганы.

– Их нужно защитить от мужчин. Они не твоих врагов боятся, но других рабов. Я тоже их боюсь. – Она помедлила, затем продолжила более резко: – Лорд Утред, не стоило тебе освобождать людей на веслах. Их всех нужно снова заковать!

– Я дал им свободу, – возразил я.

– Свободу брать то, что они хотят.

Я посмотрел на женщин. Все молоды, а те четыре, которых держал для себя Гуннальд, еще и бесспорно красивы. Они испуганно таращились на меня.

– За гребцами я присмотрю и женщин в обиду не дам, – пообещал я. – Мои люди их не тронут.

– Я убью любого, кто это сделает, – вставил Финан, слышавший наш разговор.

– Мужчины – злые, я знаю, – заявила Бенедетта.

Мы проплывали мимо бревенчатой церкви, за ней женщина полола сорняки в огороде.

– Воины здесь есть? – окликнул я ее, но она сделала вид, что не слышала, и направилась к крытой соломой хижине.

– Никого с оружием вроде не вижу, – пробормотал Финан. – Да и зачем им держать здесь дозор? – Он кивнул вперед, где бегущая по воде рябь указывала на брод через реку. – Разве это не дорога в Восточную Англию? С этой стороны они врагов не ждут.

Я пожал плечами, ничего не ответив. У рулевого весла по-прежнему стоял Иренмунд. Собака увязалась за нами по берегу, заливаясь отчаянным лаем, но, когда мы дошли до брода, бросила погоню. Киль наш снова коснулся дна, хотя мы и держались самой середины реки, но зловещий скрежет стих, и мы прошли, почти не сбавив и без того малой скорости.

– Тут он не пройдет, – сказал я Финану.

– Ваормунд?

– Этот брод надолго его задержит. Ему придется ждать несколько часов.

– Слава Всевышнему! – воскликнула Бенедетта.

Алдвин принес Вздох Змея. Я проверил, сухое ли и чистое лезвие, сунул клинок в подбитые войлоком ножны и потрепал мальца по голове.

– Хорошая работа, – похвалил я. Потом обернулся и не заметил никаких признаков погони. – Похоже, оторвались.

– Слава Всевышнему, – снова промолвила Бенедетта, но Финан только кивнул, глядя на запад.