Меч Лета

– Исключения невозможны, юноша, – отрезал Капо. – И это отнюдь не жмотство с моей стороны. Просто так уж устроено: сколько готов заплатить, ровно столько и получаешь. Доставшееся легко ничего и не стоит. В особенности это касается знания. Хочешь выиграть время, плати за необходимую информацию ее цену. А не желаешь платить, ищи ее сам. Только ведь это долгий и трудный путь.

– Прошу прощения, лорд Мимир, – скрестила почтительно на груди руки Самира, – но, хоть меня и выкинули из сестринства валькирий, я по-прежнему считаю себя на службе у Одина и к другому хозяину перейти не могу. Магнус, конечно, может решать как хочет, но…

– Мы сами все выясним, – подхватил я.

Наше решение привело Капо в полное замешательство. Он явно такого не ожидал.

– Интересный выбор, – изрек он с досадливым плеском. – Что же, счастливой попытки. Если добьетесь успеха и победите, предоставляю вам право бесплатно играть во всех моих заведениях с автоматами патинко. Ну а в случае неудачи увидимся на следующей неделе во время судного дня.

Голова бога вдруг бешено закрутилась и исчезла в льдистой воде лагуны.

– Слился, – констатировал я.

Хэрт сделался даже бледнее обычного.

– И что теперь?

Я вдруг почувствовал жуткий голод. Со вчерашнего вечера у меня ведь ни крошки во рту не было, а организм мой, видать, успел уже изрядно избаловаться регулярной викинговской кормежкой на убой.

– Что делать? – переспросил я. – Да конечно же, где-нибудь поскорей пообедать.

Глава XXIX Лысый орел – любитель фалафели

На обратном пути через парк мы в основном помалкивали. В воздухе пахло приближающейся метелью. Поднявшийся ветер по-волчьи выл. А может быть, просто посвистывал, как обычно делает сильный ветер, а мне просто везде мерещился волчий вой.

Блитц, прихрамывая, перемещался от одной тени к другой. Ярко-полосатый шарф Хэрта совершенно не соответствовал мрачному выражению его лица. Мне хотелось его расспросить на предмет рунной магии, раз он такой знаток в этой области и вообще единственный из живущих смертных, кто ею владеет. В основном-то меня интересовало, нет ли какой-нибудь руны, с чьей помощью можно взрывать волков, и желательно с безопасного расстояния. Но задавать Хэрту вопросы сейчас было явно бессмысленно. Он шел, глубоко засунув руки в карманы, а это у него значило: не хочу разговаривать.

Мы как раз проходили мимо моего старого доброго спального места под мостом, когда Сэм проворчала:

– Мимир. Я должна была знать, что он в это дело замешан.

Я ехидно на нее глянул.

– А не ты ли только что вся от почтения исходилась? Лорд Мимир, вы оказали нам честь, мы польщены…

– Естественно, если уж он нам явился, я должна была обращаться к нему почтительно, – перебила она меня. – Как-никак, один из старейших богов. Но он совершенно непредсказуем. Всегда трудно определить, чью он сторону занимает.

Блитцен хромым прыжком сиганул в тень от ивы, спугнув нескольких уток.

– Капо всегда на стороне тех, кто не хочет умирать. Неужели вам этого мало?

Сэм язвительно фыркнула.

– Поэтому-то вы на него и работаете, да? Исключительно по доброй воле и зову сердца. И, разумеется, вам даже мысли не приходило испить из его колодца в обмен на определенную плату.

Блитц и Хэрт понуро молчали.

– Ну, что и требовалось доказать, – тряхнула головой Сэм. – Но я не часть плана Мимира и пить его лимонад магических знаний не собираюсь.

– На лимонад непохоже, – возразил Блитц. – Больше напоминает пиво из корнеплодов с легким оттенком гвоздики.

Сэм повернулась ко мне:

– Тут явно что-то не складывается. Я понимаю, найти Меч Лета. Но тащить его после этого на остров, именно туда, где Сурт им и намерен воспользоваться в своих целях… – Она развела руками. – По-моему, крайне неосторожно и вряд ли мудро.

– Но меч-то будет уже у меня в руках и…

– Магнус, – не дослушала меня она. – Твой отец отдал меч, и за это в Рагнарок должен быть убит Суртом. Так уж назначено судьбой. Так написано в большинстве историй. А значит, меч все равно рано или поздно окажется у Сурта.

Меня от таких предсказаний кидало в жуть. Страшно было даже представить себе, что вот так живешь и загодя знаешь, какая смерть тебе суждена. Тут, по-моему, даже бог может спятить.

– А почему Сурт так ненавидит именно моего отца? – не понимал я. – Гораздо логичнее ему было бы выбрать для этого какого-нибудь большого и сильного бога войны.

– Сынок, – с хмурым видом проговорил Блитцен. – Сурт жаждет сеять смерть и разрушения. Он жаждет пустить безудержный шквал огня по всем Девяти Мирам. Бог войны не в силах такого остановить, а Фрей в силах. Он – бог сезонов расцвета в природе. Бог здоровья и новой жизни. Он – враг крайностей. Он сдерживает и лед и огонь. А Сурт не выносит препятствий у себя на пути. Поэтому твой отец его естественный враг.

«А как следствие, Сурт ненавидит меня», – отметил про себя я, а вслух поинтересовался:

– Но если Фрей точно знал, какая судьба его ждет, то зачем расстался с мечом?

– Известное дело зачем. Любовь, – тяжело вздохнул Блитц.

– Любовь? – вытаращился на него я.

Сэм поморщилась.