Меч Республики

Под поцелуи и нежные ласки меня уложили в кровать. Мы шутили, обменивались колкостями, осыпая друг друга поцелуями. Но очень быстро девочки полностью завладели инициативой. Я сидел, зажатый тремя сильными телами, а стратегическое положение на мне занимала Валери. В шесть рук девчонки принялись ласкать мой торс, доставая до самых чувственных зон, надавливая, гладя, провоцируя. Когда я оказался на грани безумия от их утончённых, выверенных ласк, они добавили к игре поцелуи, чем окончательно погребли моё сознание под спудом нежного пламенного желания. Но, что характерно, я тонул, и тут же всплывал, тонул, и опять оказывался в состоянии соображать. Я видел все нюансы их игры, видел, как девочки выкладываются, какие комбинации чувственных ласк используют. Я не контролировал своё тело, его контролировали они, но они же позволяли мне сохранять способность соображать, не давали погрузиться в безумие чувственной феерии.

Брюнетистые чертовки целовали мою шею — каждая со своего бока. Жарко, быстро, глубоко, и постоянно смещаясь чуть дальше. Выше? Ниже? Я не понимал. Достигали ушных раковин, куда устремляли свои гибкие язычки. Кусали мочки ушей. А когда я оказывался на гране взрыва, в игру вступала моя Ри, впиваясь своими устами в мои уста, вгоняя острый язычок в мой рот, тесня пытавшийся сопротивляться ей язык.

Потом пришла череда когтей. И хотя у кровных их не было, они с успехом компенсировали их остротой своих длинных ногтей и зубок. Кусали плечи, ключицы, напряжённые жилки на шее; царапали ноготками мышцы живота, лопатки, бицепсы и трицепсы, даже ноги в районе бёдер. Мне порой начинало казаться, что я оказался в колючем клубке — настолько чётко и методично действовали эти чертовки. Я боялся представить, что будет, если на месте андроидов окажутся две валькирии со своими имплантами. А ведь окажутся! Когда я доберусь до Республики, когда вольюсь в состав своей стаи, их там будет не три — их там окажется девять! Девять опытных валькирий, горящих желанием попробовать на прочность своего единственного на всю стаю мужчину, да ещё и мечника! И глупо думать, что они не устроят мне рано или поздно подобную же… овацию.

Однако следом за «острой» игрой наступила пауза. В притушенном свете потолочных ламп, я с кристальной ясностью различил горящие интересом глаза своей валькирии. И интерес этот был отнюдь не чувственным, он был рассудочным. Девочка словно что-то у меня беззвучно спрашивала.

— Ты ничего не хочешь спросить? — усмехнулась одними глазами прелестница. — Например, почему решили попробовать такую чуждую природе дочерей Республики игру?

— Надо же, ты признаёшь её чуждость! Мне казалось, мы уже перешли все эти грани условностей.

— Мы перешли — но все прочие остались там же. Ну так как: есть догадки, соображения?

Вторя её словам, на мои плечи сзади легли две милые женские головки. От этой сцены повеяло такой идиллией, что мне захотелось нервно рассмеяться.

— Обожаю твою любознательность, Ри! Даже здесь не спешишь сама раскрывать карты, стараешься прощупать. Я с самого начала сомневался, что причина в успехах на фронтах Экспансии. Это ведь не только мой успех, но и твой, и девочек. Да и где вы были раньше, когда мы вершили первые победы? Хотя бы после взятия форпоста флота в системе? Нет, тут что-то другое. Больше похоже на аванс. Вдохновляете меня на месть за сестёр? Признаюсь, вы просто не могли придумать для меня мотивации тоньше и сильней.

Девчонки на мои слова переглянулись, обменявшись непонятными улыбками.

— Самоуверенный? — фыркнула Ри с левого плеча. — Но точно не глупый!

— Я и не говорила, что будет откровенно тупить. Лишь не верила, что угадает. И заметь — оказалась права, — принялась оправдываться её сестра с правого.

— Ничего ты ещё не понимаешь в своих женщинах, милый, — мурлыкнула Валери по центру. Её глазки победно блеснули. — Я только за то, чтобы ты пребывал в заблуждении. Твоя уверенность в собственной значимости только на пользу делу. Но нет. В постели — уж извини, но ты на вторых ролях, и никто из-за тебя одного не будет упускать возможность получить максимум удовольствия. Нас же тут трое! И каждая хочет ничуть не меньше тебя. А кое-кто и поболее…

Последние слова девочка говорила одними губами, что только подчёркивало их сокровенность.

— На самом деле, Леон, это… чтобы ты прочувствовал в полной мере, что имеешь. Ты ведь никогда доселе не испытывал ничего такого? Признайся?

— Было как-то с тремя, — скривился я от неприятного воспоминания. — Меня пригласили на девичник, как самого отмороженного и ненасытного любовника. Но там было, скорее, мерзко. Вы же… нет слов! Словно единое целое действуете, да ещё и нереально рассудочно и профессионально. Честно говоря, очень похоже на работу импланта, только там… нет сопутствующего психологизма. Я ведь нутром чую, что это именно вы — такие гордые, сильные, независимые девочки, и вдруг… ради меня такое! Никакой имплант этому ощущению в подмётки не годится!