Меч Республики

— Меч Республики… — словно продолжая смаковать, но на этот раз это одиозное словосочетание, начал разговор советник. — Говорите, вас так соратники прозвали?..

— Да. Только давайте по имени, и на «ты». Просто Леон.

— Тогда вы можете ко мне обращаться или по фамилии, или по имени — как вам будет удобно. Так вот, я обдумал твои слова, Леон. Должен признать, мы оказались в очень похожей ситуации. Мне тоже никогда даже в голову не могло прийти, что я буду предлагать на Совете обсудить с Республикой нашу капитуляцию.

— Насколько мне известно, так не принято?.. В смысле, капитулировать перед Республикой?

— Не принято. Она слишком хищная и действует слишком радикально. Из той информации, что смогли собрать в Конфедерации, она во время захвата планет очень болезненно проходится по бывшей правящей элите. Никого не щадит, на переговоры не идёт. Заявить о капитуляции — означает подписать себе смертный приговор. В смысле, себе, как представителю правящей элиты.

— Дело только в этом?

— В большей степени. Но человеку вообще свойственно надеяться до последнего на чудо. А вдруг Конфедерация в самый последний момент пришлёт флот-другой?..

— И присылает?

— Такие случаи можно по пальцам пересчитать. Они ведь ищут самое слабое звено, нападают по всей границе. И кто окажется слабей, того — цап! — коготками. А если слабаку помочь? Где гарантия, что тогда коготком не сцапают уже тебя? Так что помощь мы получаем и предоставляем очень ограниченную. Только из внешнего кольца Конфедерации, кто находится сравнительно далеко от Республики. Те могут себе позволить поддерживать ближний круг. В конце концов, это в их же интересах. А то однажды они проснутся, а окажется, что за ночь стали… соседями Республики Ноч.

Я усмехнулся. Советник умел рассказывать. Вот что значит — политик со стажем. Умеет язык заговаривать. К слову, разубеждать Гиннеса в его заблуждениях я тоже не стал. Если думает, что Республика выбирает цель реколонизации только по итогам операции — пусть так и остаётся. И вроде бы взрослые люди, но такие выводы делают… Словно это какая игра на выбивание. Типа царя горы. Или считалочка. И кому не повезло — оказывается в хищной пасти соседа. С другой стороны, так не обидно. Справедливо даже с какой-то стороны. Оказался слабым звеном — выбываешь из Конфедерации.

— А ваш лимит помощи от внешнего кольца, получается, исчерпан?

— Да. Они дали нам всё, что могли. Но все их флота перемололи, словно в какой-нибудь мясорубке. Эти республиканки — просто конвейер по уничтожению кораблей. Мы их годами клепаем, чтобы они потом пришли, и за пару часов распылили их на атомы.

— Но мы ушли от темы. Получается, вы уверены, что вас пустят под нож, когда сюда придёт Республика. Однако всё равно хотите провести переговоры о капитуляции.

— Ну, противоречия тут как раз нет. Переговоры на то и переговоры, чтобы договариваться. Идти на взаимные уступки.

— Полагаете, Республика готова будет на эти уступки пойти?

— Не знаю. Но попробовать всё равно стоит, — политик ощутимо помрачнел, видно правильный вопрос я задал, а он даже не посчитал нужным следить за лицом, чтобы скрыть эмоции. — Война, в любом случае, проиграна. Это перспектива от нескольких месяцев до полугода.

— У моих сторонников есть проект, Гиннес. Не уверен, что он вам понравится, но при его реализации хотя бы есть шанс.

— Вот даже как? Проект?

— Да. Не думаете же вы, что мы только убивать умеем? Мои орлы весьма разносторонни.

— Ну-ну, — усмехнулся советник.

— Если в двух словах, — проигнорировал я его скепсис, — то мы хотим провести те же мероприятия, что и Республика, только своими силами. С минимально возможным привлечением республиканок. Речь идёт о терраформировании, о сглаживании социального расслоения, о фактическом запрете на передачу должностей по наследству или на их покупку. Акцент должен быть на квалификации и опыте работы.

— Занятно. А более подробно не дадите ознакомиться? — скепсис с лица политика как рукой сняло.

— Дам. Туда сейчас вносятся правки по конкретным методам захвата власти и по общей стратегии, но социальный раздел будущего устройства в общих чертах принят. Только… — я посмотрел в глаза мужчине, стараясь увидеть малейшее изменение его мимики и настроения, — вероятность, что элита сохранит свои позиции, крайне низка. На первой стадии планируется частичная национализация некоторых крупных направлений промышленности, правда, с компенсацией владельцам. Но им придётся ту самую компенсацию вкладывать. Инвестировать в будущее Литании, а не выводить из Сектора.

— Логично. А второй этап?

— Там всё сложно. Понимаете… На планете, где я родился, в истории чаще всего при смене социального строя одиозные представители старой элиты шли под нож. Бывало, что сначала их использовали. Тех, кто имел уникальную квалификацию, столь необходимую новой власти. Но потом их судьба всё равно была незавидна. Иное — скорее исключение из правил. Если вы готовы рискнуть…

— Если вы говорите, что это — своего рода закономерность, то это уже будет не риск.