Меч Республики

Один из моих ударов всё же достиг цели. Он придавил нос гигантского корабля, вбил, вжал его в корпус. Эмиттерная защита окончательно пала. И тут же всё новые и новые удары начали прилетать в корабль, вминая его надстройки в корпус, корёжа раструбы чудовищных орудий, сбивая выходы маневровых двигателей, вместе с их запрятанной в броню основой. Я больше не сдерживался, выкладываясь на полную. И вот линкор, за какие-то десять секунд финального противостояния, из грозного покорителя космоса превратился в мячик космического мусора, спрессованного для пущего удобства утилизации.

Но этого было мало. Я ощущал нарастающую внутри пустоту, отчётливо понимал, что на три таких же монстра меня не хватит. Единственное спасение для нашей эскадры — врага нужно было деморализовать. Заставить растеряться, почувствовать угрозу неминуемого уничтожения. И тогда я нанёс финальный удар. На этот раз концентрация энергий для удара превосходила все прочие попытки такого рода на порядок. Когда же вся эта накопленная мощь сорвалась в удар… Комок космического мусора, каковым когда-то был этот грандиозный покоритель космоса, просто вспыхнул, подобно спичечной головке, и через минуту нереально интенсивной для космического ничто реакции от него не осталось даже пыли.

Подействовало. Оставшиеся два линкора начали совершать какие-то заполошные манёвры, в попытке уйти с линии удара. Но, казалось, всё тщетно. Наши крейсера не дремали. Слаженными залпами всех наличных калибров по второму линкору, они продавливали одну орудийную секцию за другой, а когда бестолково маневрирующий корабль оказался к ним бортом, впечатали в него весь запас своего ракетного вооружения. От мощи совокупного удара тысяч боеголовок половину корпуса гиганта буквально слизнуло, оставшаяся же часть стала вдруг раскалываться на добрый десяток неравных кусков, которые спустя мгновение начали медленно разлетаться в стороны.

Оставшийся корабль даже не попытался предпринять что-либо. Ошеломлённые, раздавленные нереальностью всего происходящего люди были просто не в состоянии продолжать этот бой. Линкор, этот щерящийся гигантскими раструбами орудий монстр, развернулся и принялся позорно драпать. Из последних сил, чтобы у его команды даже не возникла мысль попытаться переиграть, или взять реванш, я впечатал ему в корму новый невидимый кулак полевого сгустка.

Кровавые ручейки из обеих ноздрей уже давно превратились в сплошные потоки. Перед глазами стояла кровавая пелена от полопавшихся в глазах капилляров. Я почти ослеп, но для моего боя глаза были не нужны. Только сейчас, после финишного удара, впервые приоткрыл глаза, чтобы увидеть рядом с собой кровную моей валькирии. Девочка сломанной куклой разметалась по ложементу. Казалось, всё её тело ещё недавно корёжило, выламывая суставы. Но стоило заглянуть в её глаза… там было счастье. Подлинное, ничем не замутнённое счастье. Ле умерла абсолютной счастливой, до последнего момента сопровождая меня в своей земной жизни. Она выполнила данное Валери обещание, выполнила своё собственное решение, увидела, как ей казалось, последние минуты своего любимого, и была в эти минуты рядом. Я закрыл глаза и тут же провалился во тьму. Всё сражение тройки крейсеров против трёх линкоров заняло смешные по меркам космического боя девять минут тридцать пять секунд.

Едва только утихли энергетические всполохи искажающих пространство залпов, рядом с крейсерами будто из небытия материализовался фрегат дальней разведки Республики. До того корабль успешно скрывался, прикрываясь более громоздкими тушами кораблей сопротивления, и используя по максимуму собственные средства маскировки. Теперь же он прянул в сторону истребителя, игнорируя как сигналы от кораблей основной эскадры, так и заполошные крики в эфире от сегментов ПКО планеты. По их алгоритмам выходило, что в системе происходит полноценное боевое вторжение Республики.

Фрегат же с деловитостью муравья, увидевшего ценного для муравейника жука, принялся затягивать в свои недра пострадавший в бою аппарат. Впрочем, крейсера не спешили поддаваться панике. Напротив, они окружили фрегат сравнительно плотным в масштабах космоса кольцом, ощетинившись во все стороны готовыми к бою орудиями. Сопротивление не собиралось сдавать союзника, тем более союзника, озаботившегося здоровьем национального героя Литании.

И вот теперь Старшая дальней разведки, крепко сбитая метиллия с серьёзным лицом, лично следила, как из пострадавшего аппарата технички с помощью дройдов вырезают ложементы с зафиксированными в них телами. Не то чтобы у женщины не было других, более важных, задач. Были. Старшую вело ощущение, что в столь ответственный исторический момент она просто обязана находиться рядом.