Меч Шаннара

И вдруг чуткий слух Дурина опять уловил шум приближающихся шагов. Путники мгновенно спрятались в густой листве деревьев. Не прошло и нескольких минут, как Дурин снова дал сигнал об опасности. Своим острым зрением он увидел, что на тропе в серебристом свете звезд появилась огромная фигура человека, закутанного в длинный черный плащ. Через минуту остальные путники тоже заметили исполинскую фигуру и без труда узнали в ней Алланона. Из уст Меньона и Балинора уже готовы были слететь счастливые возгласы, но их остановил внезапный предупредительно-настораживающий жест Дурина. Обратив взоры на тропу, они с удивлением обнаружили, что Алланон идет в сопровождении людей в белых одеждах, рост и конфигурация которых безошибочно свидетельствовали о том, что это гномы. Волна гнева захлестнула путников.

— Он предал нас! — в отчаянии прошептал Меньон, и его рука инстинктивно сжала рукоятку меча.

— Нет, нет! Подождите! Никому не двигаться! — раздался повелительный голос Балинора. Всем пришлось подчиниться и молча наблюдать из укрытия, как будут развиваться события.

Между тем огромная фигура Алланона степенно продвигалась по тропе. Его глубоко посаженные глаза зорко осматривали лес и тропу, а нахмуренные брови и лоб говорили о напряженной работе мысли великого путешественника. Меньон едва сдерживал нетерпение, в душе у него клокотали гнев, обида и презрение. Его обуревало страстное желание первым выскочить на тропу и нанести удар предателю и неприятельскому отряду. За Алла-ноном шумно следовали маленькие фигурки гномов, облаченные в белые одежды. Внезапно он остановился в нескольких ярдах от путешественников и, не видя их, словно почувствовал присутствие всех членов отряда. Алланон в недоумении посмотрел вокруг, разыскивая знакомые лица. Рука Меньона уже натягивала тетиву, когда тяжелым ударом сверху он был сбит с ног и прижат к земле.

— Балинор! — прозвучал спокойный и ровный голос великого Друида.

— Пустите меня! — яростно отбивался Меньон.

— Меньон, не горячись! У них нет оружия! — твердо произнес Балинор, тем самым склоняя Меньона на сторону Алланона.

Балинор медленно вышел на тропу, крепко держа в руке огромный меч. Рядом с ним стал Меньон, готовый в любую минуту вступить в бой. Чуть поодаль в кустах притаился Дурин, его лук и стрелы были в полной готовности. Алланон быстро направился к Балинору и со вздохом облегчения готов уже был протянуть ему руку, но, заметив неприязненное выражение недоверия в глазах Балинора, отступил. На какое-то мгновение воцарилось полное молчание. Вслед за тем великий историк, указав рукой на группу гномов в белых одеяниях, торопливо сказал:

— Не надо бояться их. Это — не враги. Напротив, эти люди — наши друзья. У них нет оружия, как и нет ненависти к вам. Это — врачи, целители.

Это неожиданное заявление Алланона повергло всех в совершенное замешательство. Однако, уже спустя мгновение Балинор решительно отбросил меч и тепло поприветствовал великого путешественника. Меньон незамедлительно последовал его примеру, крепко пожав руку Алланона. При этом он все еще питал недоверие к странному отряду гномов в белых одеждах.

— А теперь рассказывайте мне, что у вас произошло, — раздался привычный повелительный голос исполина. — Где все остальные?

И Балинор кратко поведал великому историку все то, что приключилось с ними в Волчьих горах. Он рассказал о том, как они неправильно выбрали тропу на развилке, поведал о страшном столкновении с чудовищем из мертвого города, доложил об их планах продвижения вперед, минуя Нефритовое Ущелье, с дрожью в голосе признался, что они потеряли Генделя, разрешив ему отвлечь от них гномов, и самое печальное — пострадали в бою с чудовищем оба жителя Долины.

Алланон, как будто зная, что же в действительности произошло с Ши и Фликом, тут же попросил целителей посмотреть юношей. Ему попутно пришлось успокоить Меньона, который до сих пор испытывал недоверие к людям, облаченным в белые одежды. Балинор еще продолжал свой рассказ, а маленькие человечки заботливо окружили жителей Долины, начали их осматривать и через несколько минут, сойдясь в едином мнении, достали из своих белых сумок бутылочки, наполненные загадочной жидкостью. Меньон с неослабевающей тревогой наблюдал за их действиями, пытаясь понять, как, чем и почему они отличались от остальных Гномов. Тем временем Балинор закончил свой рассказ, и Алланон сурово покачал головой.

— Это моя вина, мои просчеты, — сердито проворчал он. — Я слишком большое внимание уделял конечной цели нашего похода и недооценивал мириады опасностей, которые могут в любую минуту возникнуть на нашем пути. Если эти двое юношей не выживут, наше дальнейшее путешествие будет бессмысленным!

На какое-то мгновение он замолчал, на лице его застыло выражение крайней досады и недовольства собой. Затем он подошел к гномам, и тут же один из них стремительно исчез в направлении, ведущем к Нефритовому Ущелью.

— Я послал одного из гномов узнать что-нибудь о судьбе Генделя. Если с ним случилось что-то плохое, во всем надо винить только меня, — произнес великий путешественник.