Меч Шаннары

Со смешанным чувством смотрел Балинор на далекие башни города. Его отец был великим королем и достойным человеком, но он уже не молод. Долгие годы Пограничный легион под его командованием отражал нескончаемые нападения настырных карликов из Восточных земель. Не однажды приходилось ему вести затяжные и недешевые кампании против могучих троллей Севера, когда их племена пытались захватить города Каллахорна и взять в рабство их жителей. Балинор был старшим сыном короля и законным наследником трона. Он упорно учился, внимая заботливым наставлениям отца, народ любил своего принца, а такую любовь можно завоевать только через уважение и взаимопонимание. Балинор работал бок о бок с этими людьми, сражался за них, учился у них, поэтому теперь чувствовал то же, что и они, и смотрел на мир их глазами. Он любил свою землю и готов был сражаться за нее, как сражался до этого дня. Он командовал полком Пограничного легиона, и его воины носили личный знак отличия Балинора — готового к прыжку леопарда. Полк был главной ударной силой всего войска, и Балинор очень дорожил уважением и преданностью этих людей. Несколько месяцев его не было в городе, с тех пор как он по собственному выбору отправился в далекий поход с таинственным Алланоном и отрядом из Кулхейвена. Король умолял его остаться, но решение было принято, и даже ради отца он не мог отступиться. Странная тоска вдруг охватила принца, когда он смотрел сверху на стены родного города. Он нахмурился и машинально поднес руку к лицу, проведя по шраму, который тянулся через всю правую щеку до подбородка.

— Снова братца вспоминаешь? — спросил Хендель, хотя вопрос скорее напоминал утверждение.

Балинор вздрогнул и посмотрел на него невидящим взглядом, потом задумчиво кивнул.

— Знаешь, хватит уже терзаться, — решительно заявил гном. — Ты должен перестать думать о нем как о брате, иначе быть беде. Относись к нему как к постороннему.

— Не так-то просто забыть о кровном родстве, — угрюмо произнес северянин. — Даже отец с сыном не связаны так сильно, как родные братья.

Дьюрин с Даэлем недоуменно переглянулись. Они знали, что у Балинора есть брат, но никогда не видели его, и за весь долгий путь из Кулхейвена принц ни разу не обмолвился о нем.

Балинор заметил удивленные взгляды эльфов и коротко улыбнулся.

— Все не так плохо, как может показаться, — успокоил он.

Хендель в отчаянии тряхнул головой и надолго замолчал.

— Мы с моим младшим братом Палансом единственные дети Рула Букханна, короля Каллахорна, — не дожидаясь вопросов, начал Балинор, его взгляд снова обратился на далекий город, словно принц пытался разглядеть свое прошлое. — В детстве мы были очень близки, как и вы… Но с годами наши взгляды на жизнь разошлись… как часто бывает у разных людей, даже если они братья. Я как старший брат должен был унаследовать трон. Разумеется, Паланс всегда понимал это, и все же чем старше мы становились, тем больше мое престолонаследие отдаляло нас друг от друга. Главной причиной размолвок было различие наших взглядов на будущее страны… Боюсь, это трудно объяснить…

— Совсем не трудно, — возмущенно засопел Хендель.

— Хорошо, пусть не трудно, — устало согласился Балинор, и Хендель тут же кивнул. — Паланс считает, что Каллахорн больше не должен оставаться первым оборонительным рубежом на пути врагов к Южным землям. Он хочет распустить Пограничный легион и отделиться от остального Юга. Мы никак не могли договориться с ним…

— Расскажи им все, Балинор, — ледяным тоном произнес Хендель.

— Мой недоверчивый друг думает, что Паланс перестал быть хозяином своих слов и давно поет с чужого голоса. Он во всем слушается советов одного чернокнижника по имени Стенмин. Алланон считает, что этот низкий человек без совести и чести намеренно подталкивает Паланса к гибели. Стенмин объявил отцу и всему народу, что править будет мой брат, а не я. Он настроил брата против меня. Когда я уходил, Паланс уже был твердо убежден в том, что я не гожусь в правители Каллахорна.

— А этот шрам? — тихо спросил Дьюрин.

— Перед тем как я ушел с Алланоном, мы повздорили, — ответил Балинор, покачивая головой, словно вновь вспоминая злополучный день. — Даже не помню, с чего началась ссора, только Паланс вдруг впал в ярость, в его глазах горела настоящая ненависть. Я развернулся, чтобы уйти, а он схватил со стены кнут и хлестнул им, попав мне по лицу. Я решил на время покинуть Тирсис, чтобы он мог успокоиться и обдумать свои поступки. Если бы я остался, могло бы…

Он не договорил, а Хендель посмотрел на эльфов таким красноречивым взглядом, что в исходе ссоры братьев сомневаться не приходилось. Дьюрин нахмурился, недоумевая, каким же должен быть брат Балинора, чтобы пойти против такого человека. На всем долгом пути до Паранора северянин не однажды проявил доблесть и отвагу, и даже Алланон во многом полагался на него. И все же брат принца намеренно и ожесточенно выступил против него. Эльф ощущал глубокое сочувствие к храброму воину, вернувшемуся домой, где мира не было даже в его родной семье.