Меч Шаннары

И вдруг тишину древней тюрьмы взрезал громкий скрежет, и до их ушей донесся глухой стук, похожий на звук закрываемой плиты. Похолодев от ужаса, Хендель бросился вперед, быстро добежал до сырых каменных ступеней и остановился как вкопанный. Огромная плита, открывающая путь наверх, была опущена, и не оставалось никакой надежды сдвинуть ее. Беспомощно опустив руки, Хендель стоял перед друзьями, в отчаянии мотая головой. Он не только не спас узников, но и сам угодил в ловушку. Факел в мускулистой руке гнома почти догорел. Совсем скоро густой мрак поглотит их, и снова потечет томительное ожидание неизвестности.

Глава 26

— Хлам, рухлядь одна! — с досадой рычал Панамон Крил, снова и снова пиная сваленную на земле груду дешевых клинков и украшений. — Как же я мог так опростоволоситься? Я должен был сразу увидеть!

Ши молча добрел до края поляны, изучая слабые следы на траве, которые оставил хитроумный Орл Фейн, убегая на север. А ведь он был так близок к цели, своими собственными руками держал бесценный меч и не узнал его — непростительная глупость! Могучий Кельтсет тихо стоял рядом с юношей, пригнувшись к мокрой, устланной листьями земле, его непроницаемое лицо было почти на одном уровне с лицом Ши, удивительно добрые глаза смотрели внимательно и серьезно. Ши тихо подошел к разъяренному Панамону.

— Не вини себя, откуда тебе было знать, — подавленно пробормотал он. — Это я должен был прислушаться к его болтовне более внимательно и поменьше… ладно, неважно. Я ведь знал приметы меча и все же забыл о них, когда дошло до дела.

Панамон кивнул и пожал плечами, проведя концом своей пики по тщательно подстриженным усикам. Не отказав себе в удовольствии еще раз пнуть брошенные карликом трофеи, он позвал Кельтсета, и они начали деловито сворачивать лагерь, собирая кухонную утварь и оружие. Ши немного понаблюдал за ними, кляня себя за невнимательность, пока угрюмый окрик Панамона не вывел его из оцепенения. Он молча присоединился к приятелям, полный мрачных мыслей о своем будущем. Терпение благородного разбойника наверняка истощилось, он и без того уже привел бестолкового и удивительно упрямого южанина к опасным границам Паранора, да еще вынужден был искать каких-то людей, которые вполне могли оказаться не слишком дружелюбными, к тому же пресловутый меч, известный только Ши, уплыл у них из-под носа. Один раз Крил и его молчаливый спутник уже едва не лишились жизни из-за этого таинственного меча и вряд ли захотят испытывать судьбу снова. Последней надеждой Ши были друзья. Но когда он отыщет их, придется рассказать Алланону о своей непростительной оплошности. Ши вздрогнул, вспомнив мрачное лицо друида и его безжалостный взгляд, от которого невозможно ничего скрыть.

Он вдруг вспомнил странное пророчество, прозвучавшее неделю назад в предрассветном сумраке Сланцевой долины. Призрак Бремена предостерегал их об опасности Драконьих Зубов и о том, что один из них не увидит Паранор, но первым прикоснется к мечу Шаннары. И вот предсказание исполнилось, а Ши в сумятице последних дней даже не заметил этого.

Усталый юноша закрыл глаза и вновь с горечью подумал, почему именно он стал частью этой запутанной головоломки с легендарным мечом, от которого зависел исход войны с могущественным миром призраков. Он чувствовал себя таким маленьким, таким беспомощным, хотелось забиться куда-нибудь в уголок и молить о скором конце. Если верить Алланону, от него зависела судьба всех народов, а он с самого начала был никуда не годен. Он совершенно не мог обходиться без посторонней помощи и никогда бы не пришел сюда без поддержки других людей. Они рисковали своими жизнями только для того, чтобы он смог добраться до волшебного меча. И вот, когда меч был у него в руках…

— Я решил. Мы идем за ним.

Звучный голос Панамона Крила разрезал тишину небольшой поляны, словно громкий стук топора по сухому дереву. Ши с удивлением уставился на широкое серьезное лицо разбойника.

— Ты хочешь сказать… идем в Северные земли?

Вор в красном плаще кинул на него один из тех сердитых взглядов, который должен был означать, что маленький южанин законченный идиот, неспособный понять нормального человека.

— Он посмел одурачить меня. Я готов сам перерезать себе глотку за то, что упустил эту крысу. Когда я доберусь до него, уж точно отправлю на корм червям!

Суровое лицо Крила оставалось бесстрастным, но в зловещем голосе звенела нескрываемая ненависть, от которой бросало в дрожь. Это был совсем другой человек, хладнокровный и безжалостный, который не моргнув глазом перебил целый отряд карликов и без страха вступил в неравный бой с могущественным посланником Черепа. Он делал это не ради спасения Ши и не ради волшебного меча. Речь шла о его задетой гордости и страстной жажде мщения несчастному существу, посмевшему уязвить его самолюбие. Ши бросил быстрый взгляд на застывшего Кельтсета, но великан тролль никак не выразил ни одобрения, ни осуждения, лицо его было невозмутимо, глубоко посаженные глаза смотрели без всякого выражения. Панамон коротко хохотнул и стремительно подошел к юноше.