Меч вакеро

Хохот бандейрантов заглушил жалобную мольбу. Следующий выстрел унял мучения мексиканца. В белую пыль атрио полетело несколько зубов, выбитых из разорванного пулей рта. Тело еще корчилось секунду-другую, будто марионетка во власти бешеного кукловода, а потом затихло.

Наступила тишина. Мальчонка лежал с перекошенным от ужаса лицом и слушал, как мягко падали на землю тяжелые капли отцовской крови.

—  Эй, Крус! — Анжело говорил так спокойно, будто убил комара на щеке. — Сопляк будет мстить, когда вырастет…

—  Понял, аваре.

Бандит вынул нож и проворно склонился над мальчишкой, когда со стороны корраля грянул оглушительный залп.

Глава 24

Когда дым рассеялся, рядом с убитым скотником лежало неподвижно семнадцать человек. Четверо уцелевших ошеломленно таращились по сторонам, затем в отчаянье схватились за оружие, завидев королевских драгун.

И тут Анжело, кожаное сомбреро которого было за-брызгано кровью, зашелся в кашле смеха. Его просто трясло от ярости. В неотвратимом приближении конца, сверкающего на палашах драгун, было что-то безумное, похожее на черный сон, то, что щекотало нервы и вызывало истерику. Раньери в бешенстве вырвал флягу с текилой из рук Мануэля и отхлебнул дюжий глоток. Бандейранты растерянно переглянулись. Никогда прежде Анжело не терял хладнокровия, покуда не наступал миг звона сабель. Они привыкли воспринимать его крик как сигнал к рукопашной схватке. Но сейчас главарь уже впал в неистовство, а молчаливая цепь солдат всё еще находилась на расстоянии полета стрелы.

—  Дьявол вас всех побери со всем вашим дерьмом! — брызжа слюной, заорал он на своих. — Где Монтсеррат?! Где мои люди?!!

Вместо ответа с западной стороны пуэбло Сан-Ардо послышались отчаянная пальба, крики и сабельная рубка. Вторая часть эскадрона де Аргуэлло выполняла приказ.

* * *

—  Эй вы, фазаны! — Раньери, широко расставив ноги, махнул драгунам. — Жаль, что я не могу вам, собакам, выпустить кишки разом! Но хоть один из вас есть, кто решится драться со мной?

Рапира Анжело, со свистом вылетев из ножен, мгновенно оказалась в его руке. Бандиты хмуро отошли от своего предводителя, освобождая место.

—  Ну, выходи! — не унимался Раньери. — Я жду! Ведь вы при саблях! И это королевские драгуны! Смелые солдаты, но всегда с сырыми ляжками!

—  Однажды такой, как ты, умник, зацепился уже ноздрей за мою шпагу. Что ж, покажи себя… — капитан, расталкивая солдат, вышел вперед. Спокойно выдернул шпагу так, что свистящий звук выхваченного из ножен клинка показался кратким, как хруст сломавшейся ножки у фужера.

—  Ну, наконец-то, — Анжело зло хохотнул. — Какая честь! Сама офицерская шпага! А ты хоть знаешь, как зовут твоего гробовщика, капитан?

—  Мне это ни к чему. Тебе лучше быть безымянным…

—  Ну что же, будь по-твоему… — прохрипел Раньери. — Я не ожидаю пощады… Но и ты не жди ее от меня!

Луис коснулся губами золоченого эфеса и выставил перед собою клинок.

Раньери медленно двинулся по кругу, держа типично корсиканскую стойку «длинного ножа», широко расставив согнутые в коленях ноги и разбросав руки. Его бронзовое от загара лицо находилось на уровне гарды рапиры.

—  Проткни его! — теряя саообладание, заорал Мануэль, и в тот же момент Анжело обрушился на капитана. Луис уверенно принял яростный, рубящий с плеча удар на граненый конец своей шпаги, пропустил лезвие рапиры по всей ее длине и ловко отвел удар вправо. Лезвие со свистом пронеслось мимо и со скрежетом звякнуло о мельничный жернов, высекая из камня сноп искр.

Раньери зарычал, с трудом удержав равновесие, но вовремя отскочил от быстрого выпада офицера. И тут же рапира вновь, будто спущенная тугая пружина, мелькнула в воздухе, распоров алый манжет Луиса. На миг они отскочили друг от друга, тяжело дыша, сцепившись взгля-дами…

Песок зловеще хрустнул под их сапогами, шпоры напряженно потрякивали, а солнце жарко горело на остриях клинков, сияющих, словно золото ацтеков.

—  Ты всё равно будешь дырявым, капитан… — сжав зубы, процедил Анжело, и сталь снова яростно зазвенела. Все выпады Раньери сыпались снизу вверх, и Луис, не привыкший к низкой ягуарьей стойке противника, вскоре начал хватать ртом воздух. Нанося удары и парируя их, он всё же пропустил пару легких уколов, и на плече его проступили густые бурые пятна.

Раньери пошел напролом. Удары его сыпались теперь ливнем, но обнаженная грудь блестела от пота и судорожно вздымалась, словно кузнечные меха. В какой-то момент он на долю секунды допустил ошибку, сделав слишком глубокий выпад. И тут же Луис, отбивая клинок, точным поворотом кисти круто вывернул запястье бандита, вырвав рапиру из его чересчур крепкого захвата.

—  Ну вот, дерьмо… мы и узнали… кто из нас оружие держит, как веник.

Острие шпаги капитана приткнулось к подбородку главаря, припечатав его к стене амбара.

—  Ненавижу! — послышалось сквозь рваное дыхание.

—  Я тоже, — прохрипел Луис, вытирая рукавом пот со лба. — Но мы доиграем до конца. И пусть нас рассудит Фатум.