Меч Вильгельма

Злюукен осторожно пошарил рукой внутри гроба. Кроме крестика на цепочке, трех золотых колец и горсти монет он ничего не нашел. Кинув назад драгоценности, он с сокрушенным видом выкарабкался из могилы и тут же снова, чуть было, не свалился обратно: рядом с ямой стоял мальчишка. Он глядел на Злюукена ошарашенными глазами, сам готовый упасть в обморок.

Старик от неожиданности не мог открыть рта. Наконец он заорал скрипучим голосом:

— Что?! Что ты тут делаешь?!

Мальчишка сорвался с места и кинулся прочь.

— Не-ет! Ты уж постой! — кричал старик, бросившийся вдогонку. Он бежал быстро, но мальчишка — еще быстрее. Злюукен понимал, что ему уже не догнать его, но тут пацаненок запнулся о камень и растянулся на земле, широко раскинув руки. Герцог подскочил к нему. Морщинистые пальцы крепко вцепились в одежду мальчика.

Юмм сначала сопротивлялся, пытался вырваться из железной хватки Злюукена. Но видя, что тот не собирается его выпускать, успокоился. Ему было сейчас по-настоящему страшно.

Когда Фан и Макс рассказали о том, что они увидели, у Юмма возникло острое любопытство, которое не оставляло в его душе места для страха. Он только презрительно подумал о трусости своих приятелей и решил сам, во что бы то ни стало, выяснить, чем занимается Колдун.

Когда мальчишка приблизился к кладбищу, ни одна мысль о том, что это опасно, не приходила ему в голову. Даже когда он увидел разрытую могилу, любопытство, как разыгравшийся аппетит, подталкивало его подойти и посмотреть. Юмм так и сделал. Но то, что он увидел потом, почти полностью отключило сознание. Первые мгновения ни одна мысль не смела шевельнуться. И как только Злюукен своим страшным голосом закричал на мальчишку, тот понял только одно: надо бежать, бежать как можно быстрее от этого ужасного человека.

И сейчас Юмм ощущал жуткий страх, когда его преследователь цепко держал свою жертву в руках. Страх, который не давал даже произнести и слова.

— Успокойся, успокойся, мальчик, — говорил Злюукен, поднимая мальчишку с земли. — Я тебе ничего плохого не сделаю. К сожалению, ты увидел слишком много, чтобы я мог отпустить тебя просто так. Если ты сейчас вернешься в город и расскажешь хоть кому-нибудь о том, что видел, то меня просто-напросто растерзают. А я этого не хочу. Я должен тебе все объяснить, что бы ты не поступил опрометчиво.

Слова Злюукена постепенно доходили до сознания Юмма, и он начал понемногу оправляться от страха.

Теперь они оба вернулись к раскопанной могиле, где Злюукен сказал Юмму:

— Дай слово, что не убежишь.

Тот в ответ кивнул, что означало «Да».

— Ну вот, — продолжал герцог, отпуская мальчика. — Сейчас закопаем могилу, а потом я приглашаю тебя к себе в гости. Я расскажу тебе свою тайну, и поверь, ты не пожалеешь об этом.

Злюукен деловито закапывал могилу, будто это была вовсе не могила, а обыкновенная яма. Его слова, произнесенные спокойным размеренным тоном, окончательно развеяли страх Юмма, и мальчишка согласился пойти в замок. В конце концов, это любопытно.

Злюукен повел мальчишку к себе. По дороге они познакомились.

Юмм впервые так близко оказался у стен угрюмого сооружения. Прошел по каменному мосту. Миновав ворота, очутился во дворе родового гнезда герцогов. Злюукен провел Юмма в каминный зал.

— Ну вот, Юмм. Присаживайся пока, а я пойду, переоденусь, — герцог пододвинул мальчику стул. — Хорц! Принеси для мальчишки что-нибудь поесть.

Через несколько минут Злюукен вышел все в том же камзоле. Переодевание для него составило только смену брюк: прежние запачканные землей брюки заменились на такие же, только чистые. Герцог спустился по широкой деревянной лестнице в зал и уселся за стол рядом с Юммом.

— Послушай, Юмм, — начал он. — В тот момент, когда я увидел тебя у могилы, понял, что имею дело с храбрым мальчуганом. И не только храбрым, но и весьма любопытным. Любопытство и смелость — вот две вещи, которые толкают людей делать открытия! Я понял, что ты не побоишься идти на риск ради того, чтобы узнать тайну. Ведь все люди почему-то боятся меня. А почему? Потому что, им неизвестно, чего я хочу, что пытаюсь сделать. Если человек докапывается до истины, то его называют еретиком, отступником, колдуном.

При последнем слове Юмм слегка дернул плечом и отвел взгляд в сторону.

— Люди не любят таких, — продолжал Злюукен, — потому как, им непонятны их устремления. Вот почему мне приходится скрывать истинные намерения, скрывать то, чем я занимаюсь.

— А чем вы занимаетесь?

— Ты знаешь, Юмм, как я одинок, — герцог, казалось, не заметил вопроса мальчишки. — Вот уже почти сорок лет я живу один. Когда-то был выгнан из дома за то, что увлекся алхимией. Мои родители посчитали, что я позорю их род. Но это осталось на их совести. А я искал. Искал эликсиры, способные поднимать с постелей больных людей, возвращать им молодость и давать им вечную жизнь. Меня выгнали, и я скитался долгие годы по всему свету. Я повидал много людей, Юмм. Но нигде не нашел себе друзей.