Мечебоец

Девушка нерешительно встала, оглядывая зал своими серыми, словно дождливое утро глазами. Слав сидел, словно пораженный громом. Вокруг него раздавались здравницы и поздравления, крики — «Ура!», и всяческие пожелания. А Слав все смотрел впереди себя. Завтра он будет свободен от клятвы, завтра другой человек возьмет на себя обязанность защищать Зимушку. Он выполнил то, о чем клялся. Она счастлива и в безопасности. Скользкая змея вползла в его грудь, и огоньки злобы мелькнули в глазах, но тут же погасли. Так уж он привязался к Зимушке? Да, их связывала клятва. Да, она ему нравилась, но при всем при этом Зимушка никогда не забудет, что она княжеского рода, а он сын кузнеца в запыленном плаще, с седыми волосами, шрамом, портящим лицо, и бездонными голубыми глазами, в которых плещется грусть, которой с каждым днем все больше и больше.

Тряхнув головой, отгоняя мысли, Слав поздравил жениха и невесту, выкрикнул пару здравниц и продолжил веселиться. Пир закончился далеко за полночь, но Слав, испросив у князя разрешения, ушел пораньше. Зайдя в конюшню, он проверил, как его конь, и приготовил сбрую и седло, чтобы с утра не возиться. Затем уже в горнице упаковал свои вещи, лук Рюрика, стрелы, меч отца с черным лезвием, на котором теперь блестело три стальных пятнышка, сложил еду, захваченную с кухни. В дверь постучали.

— Войдите, — запихивая мешок под стол и падая на лавку, крикнул он.

Дверь слегка приоткрылась, и в нее проскользнула княгиня.

— Слав, почему ты ушел? — спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.

— Просто устал.

— Зачем ты меня обманываешь? Я же видела, как ты погрустнел, когда Ярослав сказал о свадьбе.

— Зимушка, твой отец нанял меня для твоей охраны, а Лют, перед тем как погибнуть, взял с меня кровавую клятву, что я буду защищать тебя. Сегодня мое обещание выполнено, завтра Ярослав возьмет тебя в жены перед лицом богов, и я снова буду свободен.

— Скажи, я нравлюсь тебе? — неожиданно спросила девушка.

Слав растерялся. Если бы он ничего не знал о свадьбе, то ответ был бы положительным, но теперь…

— Прости, завтра ты станешь княгиней, — ответил он.

— Не уходи от ответа, — потребовала она.

— Как хочешь, — чувствуя себя достаточно мерзко, сказал он, — врать не хотелось. Нет, Зимушка, ты — княжна, я — никто, поэтому я никогда не думал о тебе, как о женщине. — А про себя подумал Слав, — да простят меня боги за ложь.

— Это правда? — прищурившись, спросила девушка, в ее серых глазах бушевало пламя.

— Да, — твердо ответил седой парень, чувствуя себя усталым и разбитым.

Зимушка вскочила, в глазах бушует не просто пламя, а негасимый вулкан.

— Видеть тебя больше не хочу, — выкрикнула она и выскочила из горницы.

Слав пожал плечами и вновь достал мешок. Пересчитав деньги, он разложил их в разные кошели: в один серебро, медь и пару золотых, в другой сорок золотых кун. Первый повесил на пояс, второй убрал в мешок.

— Все, завтра в путь, хватит с меня князей, княгинь, городов и всего милого, что к этому прилагается.

Когда серый рассвет пробился сквозь слюду в окнах, Слав был на ногах и опоясывался мечом. Мешок стоял собранный, налуч с Рюриковым луком занял место за спиной, тул со стрелами рядом с ним.

— Пора, — вслух сказал он сам себе, оглядывая комнату и проверяя, не забыл ли чего.

Вроде все на месте. Взглянув на лавку, где вчера сидела Зимушка, он вздохнул и шагнул к выходу. Слуги, попадавшиеся на дороге, почтительно кланялись, прижимаясь к стенам, дабы не задеть молодого господина. Пройдя на конюшню ратуши, Слав оседлал своего коня и уже поставил ногу в стремя, когда за спиной раздался голос бывшего десятника, а теперь воеводы Микулы:

— Даже не попрощаешься? — спросил ратник.

— Прощай, — взлетая в седло, отозвался Слав.

— Так просто уедешь?

— Да, мне здесь больше нечего делать. Все, что у меня есть, с собой, конь свеж, а спутница моя пристроена. Так что, я свободен.

— Как знаешь, — кивнул Микула. — Мне будет не хватать тебя. Знал я тебя недолго, но уже успел прикипеть. Почему не согласился возглавить охрану Ярослава? Из-за нее?

— Нет, Микула, просто у меня своя дорога, а у Ярослава своя. Он князь, а я обычный путник, сын кузнеца. И то, что Зимушка осталась с ним, справедливо. Она княжна, сегодня станет княгиней, это было написано ей на роду. А меня ждет множество дорог. Рано или поздно, здесь или в любом другом месте, но она бы ушла.

— Может, ты и прав, — произнес бывший десятник. — Только запомни, что в Яр-граде у тебя остались верные друзья, которые всегда будут рады тебя увидеть.

— Прощай, Микула, — направив коня к воротам крепости, крикнул Слав. — Передай от меня Зимушке и князю поклон. И пусть не поминают лихом.

— И тебе доброй дороги и славных побед, — пробормотал Микула и пошел к зданию ратуши, не заметив на балконе одинокую фигуру, закутанною в черный плащ и смотрящую в след удаляющемуся всаднику. Русые волосы трепетали на утреннем ветерке, а большие серые глаза были полны слез. Когда всадник скрылся из виду Зимушка смахнула единственную слезу, скатившуюся по щеке, и пошла внутрь.