Мечи Эглотаура. Книга 1

— Не знаю… Но случилось вот.

— Ага…

Он потоптался на месте.

— Ага…

Подошел, слегка боднул Лема. Тот замычал, но не пошевелился. Серот озадаченно плюнул пламенем в сторону. Взвизгнула какая-то девица, Серот рассыпался в извинениях.

— Ага, — снова повторил он, повернувшись к нам. — Уникальный случай, знаете ли. За все пятьдесят лет я ни разу не видел Лема пьяным. Ни разу…

— Просто устал? — фальшиво предположил я.

— Может быть, — согласился дракоша. — А может, и нет. Может, что-то другое подействовало.

— Что бы это могло быть? — остро заинтересовался я, чувствуя, что захожу уже слишком далеко.

— Не знаю, — потрепетал кожистыми крылышками Серот. Похоже, этот жест у него был сродни нашему пожатию плечами. — На Лема мало что вообще способно подействовать.

Серот остро взглянул на меня, тут же его взгляд потускнел, помутнел, стал обычным полутрезвым… Но у меня мурашки по коже пробежали, — дракон далеко не так прост, как кажется. И есть вероятность, что он догадывается о причине опьянения Лема.

— Ага! — воскликнул Серот, узрев служанку, появившуюся из кухни с большим кувшином. — Прошу сюда, сударыня, отдайте мне сей драгоценный предмет, не то уроните его, не удержав хрупкими ручками!

Он почти силой вырвал из мозолистых крупных ладоней девицы сосуд, поддел клыками пробку, сорвал ее, выплюнул в угол через всю корчму, после чего раскрыл пасть и опрокинул в нее посуду. Была видна мощная струя напитка, льющаяся из кувшина прямо в глотку Сероту. Не переводя духа, он опустошил сосуд и сунул его в руки растерянно улыбающейся служанке.

— На, девушка, возьми. Принеси ишшо, мене мало будет.

Девица хихикнула и исчезла.

Серот плюхнулся на пол, поелозил немного, устраиваясь поудобнее, вытянул шею и положил подбородок на край стола. Зеленый нос дракоши оказался прямо посередине столешницы; вырывающиеся порой струйки дыма шевелили волосы Лема. Хвост вытянулся почти до центра корчмы, пьяные периодически на него наступали, но дракоше, похоже, было плевать… Серот выдал очередной трюк — одновременно посмотрел на нас с Жулей, раскосив глаза.

— Ой, — сказала Жюли.

— Чего у вас тут, как дурак, творится? — раздался рядом грубый голос.

Серот застонал, прикрыв глаза лапой.

— Приветствую, любезный Ровуд, — отозвался я, деликатно напоминая о вежливости.

— Да плявать я хотел на манеры, — Ровуд рывком вытащил из-под ближайшего соседа табурет, в результате чего сосед с грохотом упал на пол, да так и остался лежать, похрапывая и пуская пузыри. Не спрашивая нашего согласия, Ровуд придвинул табурет к столу и сел, схватил кувшин пива, принесенный служанкой, жадно приложился к нему. — Никакого проку от них, как дурак. Лучше скажите мне, с чего это Лемище дрыхнет, как последний алкаш.

— Напился, — неохотно отозвался Серот. — С горя.

— С горя? — изумился Ровуд и глотнул еще раз. Я с грустью следил, как исчезает драгоценная влага. Дракоша тоже был в тоске… — Экое пойло… Да, с такого и утопиться можно, как дурак. Но если ему это дерьмо не понравилось, какого хрена он тогда его жрал?

— Да не с этого, с другого горя, — объяснил я. — Женитьба у него сорвалась, вот он и расстроился.

— Женитьба, как дурак?! — взревел Ровуд. — Какая еще женитьба? А ну, рассказывай, почему я не знаю?

Я рассказал.

— Гыр, — глубокомысленно сказал поэт, в очередной раз вгрызаясь в нутро кувшина. — Ха-ха. Как дурак.

Мы с Жулей переглянулись. Неужели получилось? Ровуд не нашелся что сказать?

Но не тут-то было.

— Я всегда знал, что с ним что-то нечисто, — заявил поэт-похабник. — Не может человек, как дурак, годами пропадать в Артании, а потом десять лет туда ни ногой. Бессмысленно. Тем более такой бабник, как Лем. Ему ж трахнуться — что в сортир сходить.

Жуля покраснела и умоляюще посмотрела не меня: уйми, мол, сквернослова.

А Ровуд беспощадно продолжал:

— Долбаные североартанские традиции, мать их, тут же заставили бы придурка укоротить копыта. И не только копыта. И он, как дурак, то есть, совсем как не дурак, решил всех обломать. Потому и не лазил в те края, хотя за Артанией есть еще Куявия и Славия, а там очень любят заезжих менестрелей. И вот чтобы Лемище из-за какой-то прогнившей традиции перестал таскаться по тем землям… Да, нужна важная херня причинистая, как дурак…

Я уже хотел вправду попросить Ровуда попридержать язык, но не успел. Еще один знакомый голос опередил; ну почему все новости приходят ко мне из-за спины? Может, стоило сесть лицом к двери?

— Изволь быть поразборчивее в словах, любезный Ровуд, — тихо посоветовал Алкс. — Не хотелось бы заставлять тебя замолчать силою.

— А-а-а, наш пятиканареечный друг! — воскликнул Ровуд, вскакивая. — А где твой выносливый ослик? Офицьянт! Вина моему тридцатисовиному братцу! Тьфу, черт, вино же здесь все отравили… Тады пива! Или самогону, если есть такой, как дурак.

— Во-первых, у меня не ослик, а конь… — начал заводиться Алкс.

— Уймись, Ровуд, ты пьян, — сказал я.

— Нет, дружище, я не пьян, — возразил он чересчур громко, чтобы в это поверить. — Я не способен напиться, как дурак.

Алкс возвел очи горе, явно вспоминая характерный случай. Я же просто кивнул на Лема: