Мечи Эглотаура. Книга 1

Впрочем, никуда мы все равно не пошли. В комнате Жули я вывалил все из дорожных сумок, и оказалось, что, помимо всяких необходимых в дороге вещей, там еще и снеди предостаточно.

Мы уничтожили найденную провизию, причем Дуболом, как я его потихоньку начал называть официально, лишь слегка поклевал, стесняясь, после чего я демонстративно ушел в свою комнату и увел с собой верзилу — Жуле надо хранить репутацию… вернее, то, что от нее осталось. Позже можно будет встретиться тайком и, хихикая, обменяться парой поцелуев. Этакий безобидный юношеский флирт…

Дуболом спросил разрешения отойти ко сну, выбрал себе местечко у стены, повозился немного, устраиваясь, и затих. Я постоял у окна, поглазел на тихую улочку, кое-где освещаемую фонарями. Как-то не верилось, что я, возможно, уже у самого конца своего странствования. Только возможно, ибо есть большая вероятность продолжения его до неизвестных пределов… но человеку свойственно надеяться.

Спать не хотелось. Пошел к Жуле, она приоткрыла дверь, я ужом прошмыгнул в щелку, пока никто не заметил. Жуля уткнулась мне в бок холодным носом. Я нежно обнял ее, уложил рядом, и скоро девушка заснула. А я лежал и смотрел в потолок, и какие-то дикие мысли лезли в голову.

В конце концов, я осторожно, чтобы не разбудить Жулю, поднялся, оделся и вышел. Сонный хозяин уставил на меня квелые глаза, но я успокаивающе покачал рукой, и он опять прикорнул за стойкой. Это хорошо. В случае, если б он снова начал бесконечный монолог, я рисковал утратить все достоинство и малодушно сделать ноги.

Я посмотрел внимательно вокруг, чтобы потом без особого труда найти гостиницу, и пошел, куда глаза глядят.

Глаза привели к таверне. Веселье изнутри так и перло, за две минуты, пока я размышлял о бренности жизни, наружу, цепляясь ногой за ногу и ищуще раскинув руки, вылетело двое человек. Кто-то могучий выкидывал забулдыг прочь. Философские измышления привели к выводу, что сию пивнушку посетить просто необходимо, хотя зачем — философ, прячущийся в моей душе, не смог бы сказать.

Таверна была полна народу. Неудивительно, что людей отсюда выбрасывали — еще немного, и они выскальзывали бы сами, как намыленные. В чадном тумане изредка проявлялись немытые рожи завсегдатаев, оскаленные в жутких ухмылках лица подозрительных типов, которые здесь, впрочем, были как дома. Кто-то громогласно хохотал, колотя деревянной кружкой по столу и вовсю расплескивая из нее бурый напиток. Двое меланхолично молотили друг друга кулаками, не особенно напрягаясь и не слишком стараясь уворачиваться от ударов. Окружающие лениво отодвигались, не желая быть задетыми дерущимися, но и явно не собираясь вмешиваться в драку. Стоящий у дверей могучий муж на них тоже внимания не обращал, зато очень внимательно и почти мгновенно оглядел меня, оценил, каков я просто так, каков в драке и решил, что неопасен.

Я поморгал, привыкая к чадному сумраку, прокашлялся, пытаясь притерпеться к дыму, пахнущему жареным мясом, горелым луком, острым соусом и какими-то диковинными специями… Могучий муж уже начал поглядывать с подозрением, и я поспешил влиться в разношерстную компанию в таверне.

Откуда-то вынырнул прислужник и вежливо потащил к свободным местам, что оказалось весьма кстати, ибо я таковых не видел, а он наверняка знал, где их найти. Оставив меня в тесноте, но у действительно свободного места, он принял заказ и исчез. Я снова принялся оглядываться.

И почти сразу же обнаружил знакомое лицо. Невольно я протер глаза, но снова увидел его же, столь же изумленно уставившееся на меня.

— Ба… Господин Хорс Мемраластест собственной персоной, — пробасил барон Харис Кахтугейнис и сделал мелкий изящный глоток отвратительного пива из грубой деревянной кружки. — Присаживайтесь.

Барон был одет небрежно, не по-баронски. Но, несмотря на залатанные рабочие штаны и видавшую виды матросскую рубаху, происхождение его ощущалось сильно — в манерах, в способе вести себя… да хотя бы в культурном поглощении напитка, кое выглядело здесь исключительно неуместно. Вульгарный вид Кахтугейниса был шит белыми нитками, и непонятно, почему он все еще оставался здесь, с нравами, царящими вокруг. В том смысле, почему его до сих пор не выкинули…

— Весьма неожиданно встретить вас тут, господин…

— Охара, — любезно подсказал Кахтугейнис.

— … Охара. Да, я так и думал. Господин Охара. Весьма неожиданно. Не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны поинтересоваться причинами сего престранного события?

— Да нет, пожалуй, не будет, — барон задумчиво посмотрел на пустую кружку. Я понял и подозвал паренька, послал его за пивом. Для себя и для «господина Охары».

— В таком случае я весь внимание.