Мечи и кинжалы (СИ)

— К слову, Эристиния, — произнес я, оторвавшись от созерцания принцессы. — Вы ведь королева — разве кто-то вправе указывать вам, что делать.

Она вздохнула и откинулась на спинку кресла. Прикрыла глаза и потерла их.

— Вы ведь сами сказали, Фурио — достаточно прелюдий, — ответила. — Так к чему эти вопросы? Уверена, вы более-менее в курсе настроений, царящих среди Домов Горьколесья.

— Скорее менее, — заверил я. — Потому хотел бы услышать все непосредственно от вас.

Эристиния помолчала мгновение, глядя в окно, потом посмотрела на сестру. Та кивнула с на удивление серьезным выражением лица. Королева села поудобнее, сложила руки на коленях и принялась рассказывать.

Скажу сразу — ничего кардинально нового я от нее не услышал. В основном все то же самое, о чем мне уже неоднократно докладывал Кадар, только в красках и с подробностями.

Если коротко — прежде чем занять трон, Эристиния активно поддерживала реформаторов из молодых эльфийских Домов, что неоднократно вызывало недовольство у наиболее консервативных аристократов Горьколесья. Само собой с принятием титула правительницы ее взгляды нисколько не изменились, а возможности, напротив, возросли. С тех пор противостояние двух фракций перешло в активную фазу, которая грозит в итоге обернуться настоящей гражданской войной, что в любом случае будет означать поражение реформаторов.

Ведь кто бы не победил в итоге, Горьколесье окажется в таком положении, что всем, кто уцелеет, нечего и думать будет о том, чтобы высунуться из своих лесов — им ведь придется восполнять понесенные потери и наводить порядок в собственных владениях.

Исходя из этого, несложно было догадаться, что за нападением темных стояли именно консерваторы — гибель королевы на переговорах стала бы самым красноречивым подтверждением ошибочности ее взглядов из всех возможных. Еще бы — сама ведь так стремилась завести друзей за пределами Горьколесья, а в итоге из-за этого же и погибла. Наверняка после этого те, кто еще не принял ничью сторону в противостоянии, незамедлительно признали бы правоту консерваторов и встали под их знамена.

Эристиния это прекрасно понимала и потому тоже не сомневалась, что темных подослал кто-то из Домов. Причем кто-то определенно не уверенный в Малиэле и не считающий его способным совладать со всем своими силами — он ведь именно за этим прибыл сюда. Чтобы не допустить заключения союза Эристинии с Краем, но так, чтобы заодно не вывести демонов на конфликт — если верить королеве, неубиваемый надеялся таким образом укрепить собственные позиции и в итоге лично занять трон после ее свержения.

Если его план удастся, то стоит Эристиние вернуться в Горьколесье, как обратно ее уже не выпустят. Без союзника в моем лице реформаторам не удастся одолеть своих противников и останется только сдаться или погибнуть в безнадежном бою. Королева говорила как есть, не пытаясь особо ничего скрывать, так как понимала, что наш союз — последняя надежда реформаторов на победу. Не то чтобы очень сильная, но все-же.

Судя по поведению Гианоры, она была на одной стороне с сестрой. Или по крайней мере хотела, чтобы мы с ней так думали. Я слушал, кивал, задавал уточняющие вопросы. В принципе, повторюсь, королева не сообщила мне почти ничего нового, чего бы я и сам не знал или о чем не догадывался прежде — а значит, ощутимых коррективов в изначальные планы тоже вносить не придется.

Это хорошо.

— Они настроены решительно и не намерены больше тянуть, — подытожила Эристиния, имея в виду консерваторов. — Стоит мне вернуться домой ни с чем, как они начнут действовать. Пусть план с темными эльфами и не удался, но сам факт нападения уже способен сыграть на руку моим противникам, если вдруг Малиэль не справится со своей задачей. С его помощью они запросто могут обзавестись поддержкой тех Домов, что еще сохраняют нейтралитет и уже вместе с ними задавить меня и моих союзников.

— Понимаю ваше положение, — кивнул я. — Но тем не менее вынужден спросить — с чего вы считаете, что мне есть резон помогать именно вам, а не встать на сторону Малиэля? Не буду лукавить — мне ваши внутренние терки не то, чтобы интересны, и особой разницы в том, кто и как будет править Горьколесьем, я для Края не вижу.

— То-есть хотите сказать, что вас не касается, кто сидит у вас под боком, Фурио? — приподняла бровь Эристиния. — Осмелюсь напомнить, что наши с вами владения лежат впритык друг к другу, так что вас, как правителя, это должно заботить в первую очередь. Если поддержите меня, то в итоге получите Горьколесье в качестве союзника. Малиэль вам подобного предложить не способен — его цель в данный момент как раз и не допустить подобного союза. Показать всем, что за пределами лесов у эльфов не может быть друзей. А если вы им не друзья, то что помешает им при случае поддержать ваших врагов? Вы же не рассчитываете, что люди из южных королевств враз воспримут аж целого Владыку демонов максимально положительно? И если им что-то в вас не придется по нраву, с кем они попытаются в первую очередь заключить союз против Края, а?