Мечта

теперь я хотя бы проснулся, пусть и в своём сне.

“Если хочешь составить точную карту подземелья, поторопись. Мы в Радиоцентре, и

мы не куклы”. Возможно, этот и есть тот самый Радиоцентр. Бывший или будущий. Я

здесь был недавно, но то был не я.

Изучаю пространство. Рядом с разбитыми мониторами очередная гермодверь

(Гермо-4 – прим. авт.), которая не поддаётся. На противоположной стене виден

заложенный кирпичом проём. Я достаю изотопометр. 3,7. Не помню, что там мне

говорила Алиса, после трёх люди уже не те, кем являются, а четвёрка – это критическая

точка невозврата. Энергетический вакуум. Но она до трёх никогда и не доходила. Всё моя

доверчивость. Я теперь заперт в этом подземном каменном мешке, тут нет еды, так что

точка невозврата, вероятно, наступила досрочно.

Я иду в дальний угол. Здесь повыше и посуше, и изотопометр перешёл за 4,0. Я его

отшвыриваю в сторону. Передо мной чёрная занавеска, которая колышется так, словно

здесь может быть подземный ветер. Я понимаю, что это конец, и меня это совсем не

печалит. Мне всё равно. Можно подумать, такой исход был непонятен с самого начала. И

это состояние полного безразличия так приятно. И тишины, и одиночества. Я отдергиваю

штору и вхожу в небольшую комнату, залитую синим светом. Стены неровные, как в

пещерных отелях Каппадоккии. По ним стекает вода.

По углам расположены динамики, из них транслируется звук стекающей и

капающей воды. И лёгкие всхлипы. Всё помещение плачет.

Я назвал этот портал «Слёзы». Я заканчиваю схему, и возможно, она кому-нибудь

ещё пригодится.

54

ОФФТОП 4. СЦЕНАРИИ И СЮЖЕТЫ

Будет ли удачнее фильм, если его ставить без сценария? Разумеется, в этом случае

важно собственное финансирование, либо финансирование сторон, для которых вопрос

финансирования не важен.

Будет ли удачнее фильм, если создаётся впечатление, что он ставился без сценария?

Наверное, это вопрос качества и вопрос вкуса.

Нужен ли мне сюжет, где мне показан характер героя, что с ним стало, о чём он

думает, и чем всё это завершилось? Да, только если это гениальная книга. Таких мало. С

некоторых пор я не читаю книги, потому что с большой долей вероятности они мне не

понравятся. Мне там, в лучшем случае, расскажут, как всё было или как всё должно быть.

Мне там будет негде пофантазировать. Я не смогу оказаться сам в том сюжете. Там уже и

без меня всем всё ясно и остаётся только подглядывать из-за ширмы за чужой жизнью.

Как смотреть спортивные трансляции, а не бегать по полю. Как давать умные советы, не

сделав ничего в жизни. Как нахваливать какой-то определённый сорт пельменей, не

попробовав все.

Нет, спасибо. Для меня квадрат или полоска несут больше смысла, чем картина в

стиле реализма. Да, можно представить жизнь героев этого полотна – представить их в

движении, придумать им характеры. Историк оценит одни параметры, художественный

критик – другие. Но мне там мало фантазии. Часто лепнина на потолке музея куда более

притягательна, чем подобные картины. Или дом с облупившейся штукатуркой. Или плохо

рассказанная история. Это вопрос вкуса. Вопрос подхода к созиданию и потреблению. И

баланса между ними.

55

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МЕЧТА

ПЕРЕПРАВА ПЕРВАЯ

Мы долго двигались по лабиринту. Серебряное сияние было, в основном, где-то

справа. Слева – лишь скальная порода. Мы под Яузой, это очевидно. Черная вода капает с

неба, с каменного неба над нами.

Нам предстоит переплыть подземную реку. Нас, пятерых, приглашают в лодку.

Лодка приличных размеров. У нас разные билеты. Рома с Алисой идут в пассажирский

отсек. Оттуда пахнет кофе.

Для нас троих места только на открытой палубе. И только лежачие. Кофе не

предлагают.

Лодка отталкивается от бетонного помоста. Кругом горят факелы – но всё равно

темнота полная. У лодки есть мотор, при этом она также управляется гондольерами. Все

остальные пассажиры кажутся знакомыми и какими-то подозрительными.

Нас долго уговаривают занять наши неудобные места прямо на обитой металлом

палубе. Контуры наших тел нарисованы мелом на полу. Согласно инструкции, до пункта

назначения мы должны прикрыть свои глаза большими монетами. Нам предлагают

монеты давно несуществующих стран из большой глиняной посудины. Видимо, перевозка

тут поставлена на поток. Перед тем, как положить монеты на глаза, я замечаю, что Тоня и

тут схалтурила и заменила монеты нарезанными кружком огурцами.

Теперь темнота и факелов больше нет.

ПОСЛЕ ПАРКА (от Никиты)

Продвигаясь к дому по Кусковской улице и улице Плеханова, мы рассказывали друг

другу анекдоты. Когда дело доходит до анекдотов – это в высшей степени знак того, что

люди друг другу надоели. Что они терпят друг друга, потому что так сложились

обстоятельства. Автобусы исправно ходили, перевозя воздух, а вот людей и машин на

улицах было очень мало.

У моего дома Управподъезд рассовывала чемоданы и тюки в свой Фольксваген

Туарег. Вещей явно было не на одну ходку.

– Привет, Дружок! – она с подозрением и интересом осмотрела наш коллектив, а

особенно наши костюмы и техсредства, которые мы несли в руках. – Вы с митинга