Мечта мужчины, или 129 килограммов нежности

— Просто так. Я же ничего не подарила тебе на Новый год.

— Так и я вам ничего не дарила.

— Тебе и необязательно. Ты пока не зарабатываешь.

Люся стянула свою заношенную водолазку и примерила подаренную мной кофточку. Со всех сторон придирчиво оглядела себя в настенном зеркальце. Ее щеки раскраснелись, и она даже сказала мне: «Спасибо». Я удивилась, что завоевать сердце вздорной девчонки оказалось так просто.

Но на следующий день я обнаружила кофточку в баке с грязным бельем. Лежала она на самом видном месте, а на груди красовалось огромное чернильное пятно.

— В школе испортила? — спросила я. У меня упало сердце.

— Не я, — спокойно улыбнулась Люся, — дала подружке поносить, а она испачкала. Чернила не отстирываются, вот жалость-то. Ничего, на тряпки пустим. У нас как раз половая тряпка сгнила.

— Да не пытайся ты с ней подружиться, — сказал Юра, когда узнал об истории с испорченной кофточкой, — дохлый номер. Что я, Люську не знаю, что ли?

— Но если так и будет продолжаться… Как же тогда мы с тобой…

— Мы с тобой — это мы с тобой, — перебил он, — Люся никак не может нам помешать. И вообще, после школы она уедет к родственникам в Архангельск.

— Учиться?

— Куда ее, такую, примут? Работать будет. Я вообще жалею, что оставил ее в школе. Надо было после девятого класса отдать ее учиться на парикмахершу или повара… Аня, а по-моему, не только Люськин дурной характер нам с тобой мешает.

— Что же еще? — изумилась я.

— А то, что я ничего о тебе не знаю!

— Но я же рассказывала тебе…

— Можешь не повторять, — перебил Юра. — Ты сбежала от мужа. Но все это выглядит как-то странно… Ты вчера всю ночь разговаривала во сне.

— И о чем же была речь? — как можно более легкомысленно улыбнулась я, в то время как внутри все похолодело.

Юра внимательно следил за моей реакцией.

— Да так.

— А все-таки?

— А что это ты так занервничала?

— Тебе просто показалось, — пожала плечами я, — не хочешь, не говори.

— Да нет, ничего особенного… Ты болтала про какую-то сцену, поклонников, гримерную… И про то, что не хотела убивать.

Я нервно хохотнула:

— Да уж, чего только не приснится… А что я еще говорила?

— Да в общем ничего… Ты что, Анька, актрисой была, что ли, в Москве?

— Какая из меня актриса! — натянуто рассмеялась я.

— А что, я слышал, как ты пела в душе. Голос у тебя хороший, звонкий. И внешность. — Он игриво ущипнул меня за бок и поцеловал в плечо. Но мне было не до веселья.

— Я не запоминаю своих снов.

— Наверное, телевизор на ночь пересмотрела, — предположил Юра.

И я радостно с ним согласилась.

— Хотя я ни разу не видел, чтобы ты смотрела телевизор, разноглазая ты моя.

Он был прав. Телевизор я не смотрела вовсе. Безобидный на первый взгляд просмотр воскресного концерта или телесериала был для меня весьма болезненной процедурой. Во-первых, слишком часто я видела на телеэкране знакомых. Их жизнь была, ясно дело, поинтереснее моей. Не поймите меня превратно, я была по-настоящему счастлива рядом с Синицыным. Но в то же время я была уже отравлена успехом, легкими деньгами, вниманием толпы, искрящимся обаянием красивой жизни. Иногда я смотрела на себя в зеркало, и мне хотелось плакать. Во что я умудрилась превратиться? Получится ли у меня хоть когда-нибудь стать такой, как раньше? Непринужденно носить тысячедолларовые туалеты, быть гвоздем программы на лучших вечеринках.

С другой стороны… Так уж ли мне это нужно? Кажется, я наелась этим досыта. Шоу-бизнес — это гнилая жизнь, хочется ли мне в нее вернуться?

Вот если бы можно было найти золотую середину. Свить уютное гнездо, построить тихое семейное счастье. Но не в этом захолустье, не в городке из нескольких улиц. Если бы можно было увезти Юру с собой в Москву. Я даже согласна, если с нами отправится вредная Люська. Но это, увы, невозможно.

Невозможно.

И все же иногда я скучала по прошлому.

Раньше для меня были открыты двери в самые модные московские клубы, а теперь… Теперь меня не пустили бы и в предбанник одного из них. Думать об этом было невыносимо. Я и старалась не думать, но получалось не всегда. В конце концов, мне не было и тридцати лет, и иногда, одолеваемая душной скукой, я мечтала о том, как в один прекрасный день я появлюсь на пороге закрытого клуба «Адвокат» и на мне будет алое шелковое платье…

Глава 11

— Посторонитесь! — Эльвира обладала голосом, который мог бы прославить ее на оперной сцене, если бы она только этого захотела. — Отойдите, дайте пройти.

Охранник, карауливший вход модного закрытого клуба «Адвокат», встретил ее как родную и пропустил в обход очереди. Эля выглядела сногсшибательно — на ней было шелковое платье-миди цвета пожара и туфли «Джимми Шу» на огромных металлических каблуках.

— Куда она прет? — возмутился кто-то из длинной очереди, выстроившейся перед входом. — Мы здесь уже полчаса стоим!

— Можете не стоять, — мрачно усмехнулся охранник, — все равно сегодня в клубе частная вечеринка.