Мечта обретённая

Напряжение внутри росло, несмотря на внутреннее согласие с предпринимаемыми действиями: ожидание близящейся развязки. Монаху это не нравилось.

— Точно не уйдёшь? — спросил он, формируя образ. — Я тогда музыку послушаю.

— Мне дашь?

— Дам, — кивнул Монах. — Всем дам.

Когда-то давно ему было интересно попробовать это сделать. Сейчас озорство вдруг оказалось на первом плане мышления, и, поддавшись позыву, он распространил волны на всё помещение.

Он никогда не имел ничего похожего на гимн, не столько не понимая, что это слово должно означать, сколько не представляя, зачем может понадобиться сужать свой кругозор до одной-единственной композиции. Разве она сможет выразить всё, что захочется в него вложить? Однако звенящая под сводами зала песня настолько хорошо выражала его моментное самоощущение, что он пообещал подумать над этим вопросом ещё раз, потом. Если, конечно, будет такая возможность.

Был я в школе герой, я учился на пять,
Я знакомые буквы любил повторять,
Я разглядывал книги как шифр, я пытался узнать,
Что такое весна.
Весна.
Лишь однажды пытался я школу поджечь,
Да учитель узнал, спички выбросил в печь.
Мне хотелось огня и тепла, я не мог больше ждать,
Когда будет весна.
Весна.
Вот уж стало темно, дал учитель звонок.
Я из школы скорей убегал со всех ног,
Он вдогонку за мной, чтобы я не узнал,
Когда будет весна…[20]

Мик с товарищами, словно подгадав, появились до четвёртого куплета, в котором ученик собирался расправиться с учителем. Музыка по чьей-то из них команде оборвалась, на несколько секунд повисла гнетущая тишина.

— Остального тебе недостаточно, да? — с нескрываемой угрозой в голосе спросил Мик. Кулаки его были плотно сжаты, сам он тяжело дышал, то ли после бега, то ли сдерживая злость. — Решил над священным местом поиздеваться?

— В жизни не слышал запрета включать здесь музыку, — спокойно отозвался Монах.

— Потому что запреты для нормальных людей, а не долбанутых на голову, как ты! Ты его оскверняешь одним своим присутствием! Карс, хватай его!

— Пошёл на х…, - с вызовом ответил тот. Монах поморщился из-за мата, но осуждать не стал даже мысленно.

— Каждый Одиночка обязан чтить общие заветы! — вступил в разговор кто-то из-за спины Мика. — А также препятствовать их нарушению, руководствуясь соображениями справедливости.

— Вот и чтите заветы, — заявил Карс. — А то командовать они мной вздумали, ядрёна вошь.

— Ты обязан схватить нарушителя!

— Нарушителя чего? — поинтересовался Монах. — Первый раз слышу, что меня в чём-то обвиняют.

— Ложь! — яростно воскликнул Мик. — Ты сам пришёл сюда, зная, что сюда тебя приведут после всего, что ты сделал!

— Я пришёл сюда потому, что мне нравится здесь бывать, — возразил Монах. — Всё остальное — твои домыслы.

— Ты знал, что нарушил правила!

— И откуда же я это знал, если никто не сообщал об этом?

Невозмутимость Монаха, похоже, выбешивала его карателей больше всего.

— Ты сам это знал!

— Нет, не знал, — он пожал плечами, — впервые услышал от тебя сейчас. Если у тебя есть ко мне претензии, можешь предъявить обвинение и собрание разберёт его.

От одежды команды Мика по залу распространялся запах свежего древесного дыма. Похоже, он не стал ждать решения собрания и, не обнаружив Монаха дома, отыгрался на прилегающей парковой зоне — мол, какая разница, хозяин сюда больше не вернётся.

Деревья было ужасно жаль, но и это Монах предполагал заранее и на всякий случай растянул эмоциональную реакцию по времени, снимая нагрузку с нервной системы.

— О, у меня есть обвинение. Такое, которого ты и заслуживаешь, — прорычал Мик. — Ты предал Одиночек! Связался с Правителем, нахватался от него дури и стал разрушать наше сообщество, объясняя это тем, что наши правила плохие, а ты можешь предложить лучше.

— Я когда-нибудь такое говорил? — искренне удивился Монах.

— Может, и не говорил. Но факт остаётся фактом!

— Факт чего?

— Карс, хватай его! Обвинение предъявлено!

— На х… пошёл, я сказал, — повторил спутник, — вас много — вы и хватайте, а я один не справлюсь.

— Ты обязан участвовать в собрании! — завопил Мик, чем дальше, тем больше теряя над собой контроль.

— Рот тебе заткнуть я обязан, чтоб не командовал.

— Если ты не участник собрания, — снова подал голос кто-то из команды, спасая положение, — покинь зал. Таковы правила.

— Это можно, — согласился Карс. Бросил уничижающий взгляд на Мика, встал к нему спиной, обращаясь к Монаху: — Удачи. Не знаю, как у тебя всё сложится, но я был рад общаться с тобой.

— Отживи за нас двоих, Карс, — дотянувшись с пола, Монах коснулся его руки. — Если вдруг увидишь Маркуса, передавай привет. Скажи, я многому у него научился.