Мечта

– Пора, Андрей, – Дана еще раз прижала его к себе и отступила на шаг. Хотя она никогда не использовала духов, Андрей ощутил её запах – и он вдохнул его, чтобы запомнить. Мужчина, пытающийся удержать то, что уже более не может ему принадлежать.

Еще раз он впитал в себя её красоту и развернулся. Узлы внутри него стягивались все туже, пока Андрей шел по весенней траве к своему меху. Он не заметил, что мокрая земля облепила его сапоги.

Дойдя до ноги своей машины, Андрей ухватился за поручни металлической лесенки и начал подниматься.

На полпути, блуждая в мыслях Бог знает где, он поскользнулся правой ногой на ступеньке и, не успев опомниться, повис на руках, раскачиваясь и стукаясь о мех. Удар оказался довольно чувствительным.

– Андрей?!

Тревога в голосе Даны его немедленно успокоила. Узлы боли и сомнений, свернувшиеся у него внутри, казалось, на мгновение ослабли. Он прижался лбом к прозрачному бронестеклу своей кабины.

Она любит меня. Она в самом деле любит меня. Может быть, этого достаточно. По крайней мере, пока.

– Всё в порядке, – выдавил он из себя. Его лицо горело от стыда. – Я просто не следил за своими ногами.

– На поле боя тебе придется следить за тем, куда ты ставишь ноги, Андрей Керенский! – от ветила Дана. В её голосе явственно слышалось то, что ожидает его, если он не последует её совету. Несмотря на напряженную ситуацию, Андрей невольно улыбнулся. Первая правдивая улыбка за слишком долгое время.

– Я так и сделаю.

Андрей медленно поднимался по лестнице, стараясь отбросить в сторону или запихать подальше в угол свои чувства и мысли. Хотя бы ненадолго. Если я сегодня погибну – легче никому не станет и уж точно – не мне. Добравшись до последней ступени, он перешел на плечо «Экстерминатора» – на этот раз осторожно переставляя ноги – и прошел к задней части кокпита. Добравшись до нее, он открыл входной люк и вполз внутрь машины, после чего закрыл и зафиксировал люк за собой. Андрей повернулся и вытащил из ящика, расположенного поблизости от командного кресла, лёгкую одежду.

Он расстегнул комбинезон, натянул на себя верхнюю часть боевого костюма с длинными рукавами – синтетическая огнеупорная ткань, прошитая бесчисленными крохотными проводками, холодила кожу. Потом он полностью снял комбинезон и, как обычно, решил не надевать перчатки, которые вообще-то были частью костюма – он чувствовал себя в них неуютно. Следуя дурной привычке, он вообще собирался обойтись без хладокостюма, однако осознал, что отказываться от помощи этой высокотехнологичной системы просто глупо. Андрей полностью оделся в костюм и затолкал комбинезон в ящик, закрыл и лег в командное кресло. На него нахлынули визуальные и тактические данные – высокоупорядоченная симфония, состоящая из знакомых запахов, картин и прикосновений.

Дома.

Андрей на мгновение откинулся на искусственную кожу и с удовольствием почувствовал прикосновение ещё прохладного и немного жестковатого материала к спине. Последняя концентрация перед боем. Он расслабился, закрыл глаза и в последний раз привел в порядок свои мысли. Когда все это останется позади, я расскажу Дане, что чувствую.

Он даже почти поверил сам себе.

Андрей потянулся и отключился от всего, что могло ему помешать. Он взялся за большой переключатель, расположенный рядом с креслом.

Стоило ему перебросить его в положение «включено», термоядерный реактор под его ногами тихо загудел, просыпаясь к жизни. Глухая вибрация, исходящая от него, заставила Андрея содрогнуться. Он почувствовал, что на руках появилась гусиная кожа.

Потенциал.

Именно так Андрей всегда ощущал свою машину. Для него его мех не был ни орудием уничтожения, ни чисто научным достижением – и даже не огромной кучей прогрессивных технологий. Просто потенциал. Возможность делать то, что должно быть сделано. Достичь того, что должно быть достигнуто. Хорошего или плохого. Вечно один и тот же вопрос.

Андрей душой и телом был мехвоином. Расслабленно воспринимал он возможность привес-

ти в движение самую могучую боевую машину из всех, когда-либо созданных человеческими руками – машину, которая вот уже три сотни лет не имела себе равных на поле сражения. Ходячий гигантский танк с человеческими очертаниями и такой оке свободой движения, с потенциалом еще пять сотен лет влиять на будущие сражения. Если не дольше.