Мечтающий в темноте

– А, Нок! Ты меня напугала. Ты встала слишком рано. Юные леди вроде тебя должны долго спать.

– Я встала не раньше вас. Могу я помочь?

Госпожа Вибун почесала шею, посыпанную тальком.

– Спасибо, но я заканчиваю готовить рис и рыбу для монахов. Я вначале отнесу еду им, а потом вернусь и займусь вашим завтраком. Твоя мама говорила, что вы с ней сегодня пойдёте в школу. Думаю, будет интересно.

У Нок свело желудок. Мама ничего ей не говорила про визит в школу. «Это будет благотворительность», – сказала себе Нок. Её мама всё время посещала школы и приюты и давала им денег. Но если бы это была благотворительность, мама не взяла бы с собой Нок. Нет, единственной причиной могло бы быть знакомство Нок с её будущими учителями. Ладно, может быть, меня уже не будет здесь, когда она проснётся.

– Госпожа Вибун, может быть, я отнесу сегодня завтрак монахам? – спросила Нок.

– Ты уверена? – спросила женщина. – Если ты не против, то это мне бы очень помогло.

– Совсем не против, – ответила Нок и взяла закрытое крышкой блюдо. – Дома я этого не делаю. И я бы хотела ещё раз повидаться с отцом Чамом.

Солнце ещё не поднялось, когда Нок шагала по дороге в деревню. От блюда поднимался свежий аромат трав и варёной рыбы. Это была правда – она хотела ещё раз увидеть старого монаха. Он долго разговаривал с её отцом в день их приезда, и, хотя они были не согласны почти по всем вопросам, Нок он сразу понравился.

Когда она пришла на деревенскую площадь, небо было светло-серого цвета, а монахи почти закончили свой обход. Нок сняла обувь и присоединилась к выстроившимся в линию жителям.

Все они держали тарелки с едой и, когда монахи подходили, ложкой накладывали им в котлы. Отца Чама не было, поэтому Нок раздала рыбу другим монахам.

Потом она стояла под деревом и смотрела на прохожих. Был базарный день, и люди приехали из окрестных поселений, чтобы торговать на главной улице.

Глаза Нок скользили по торговым рядам вдоль дороги. В середине ряда в лавке зеленщика продавали овощи и закуски, завёрнутые в банановые листья. Хозяин магазинчика только что аккуратно уложил пирамидой свежие сладости: золотые пирожки, смазанные яйцом, внутри которых, вероятно, находились сладкие бобы или ананасовое варенье.

У Нок потекли слюнки. Она была готова подойти и купить немного, чтобы отнести домой к госпоже Вибун, когда вдруг увидела, что по прилавку ползёт коричневый пятиногий паук. Она не сразу поняла, что это была рука. Рука, принадлежавшая босоногому мальчишке.

Пальцы схватили пирожок и вытащили его из пирамиды. Но в спешке мальчишка разрушил пирамиду, и пирожки посыпались на землю.

Ругаясь и чертыхаясь, выбежал хозяин лавки:

– Моя утренняя выпечка! Беда! Теперь всё грязное!

Нок видела, как люди подходили и помогали собрать упавшее. А мальчишка давно убежал. Казалось, никто, кроме неё, не понял, что произошло. «И вот, пожалуйста, – подумала она. – Воровство, нагло и в открытую. Когда люди не живут по правилам, этим как раз и заканчивается».

Нок перешла площадь, направляясь туда, куда скрылся босоногий мальчишка. Если она его отыщет, это поможет её отцу убедить отца Чама в необходимости сфер и закона. Руки её были в напряжении, готовые схватить мальчика. Когда она повернула за угол, то увидела, что её опередили.

Какой-то монах стоял на коленях возле мальчишки, который всё ещё сжимал в руке грязный пирожок. Мальчик с широко открытыми глазами пялился и кивал, сдерживая слёзы. Монах был молод и, похоже, недавно пришёл в монастырь. Нок «не-ступила» ближе, чтобы послушать объяснения маленького воришки.

– Ты прекрасно всё понял, – твёрдо сказал молодой монах. – Так что мы договорились. Первый раз завтра. Хорошо, и лучше тебе сдержать своё обещание. Беги.

– Беги? – вскипела Нок, быстро преодолев разделявшее их расстояние. – Вы это серьёзно? Собираетесь его отпустить?

Монах и мальчик, оба испуганные, повернулись к ней.

– Извините, – снова начала Нок, на этот раз поклонившись молодому монаху. – Но вы, должно быть, не видели, что произошло. Мальчик украл этот пирожок и вывалял в грязи всю утреннюю выпечку.

Монах отвернулся от неё и посмотрел в землю.

– Я всё видел, молодая госпожа.

– Ну, тогда, я уверена, что вы согласитесь: мы не можем отпустить его с этим пирожком, – сказала Нок, изо всех сил стараясь, чтобы её слова звучали уважительно. – По меньшей мере он должен заплатить за это.

Губы мальчика задрожали.

– У него нет денег, – ответил монах.

– Об этом надо было думать раньше. До того, как он решил своровать.

– Простите… простите… – заплакал мальчишка.

Он сжал пирожок так, что смял его и превратил в липкую массу.

– Он знает, что поступил неправильно, – сказал монах. Он погладил мальчика по руке. – Так ведь?

Мальчик, всхлипывая, закивал.

Монах по-прежнему отворачивался от Нок и старался не смотреть ей в глаза. Она подумала, что это из-за того, что она девочка. Она сделала шаг назад, чтобы он чувствовал себя менее стеснённо, но не собиралась отступать.