Мечтающий в темноте

– Добрый вечер, молодая госпожа Сивапан. Я слышал, у вас для меня сообщение.

Нок знала, что пялиться на людей невежливо, но она только во второй раз видела Правителя так близко. Он выглядел точно так же, каким она его помнила.

Мама Нок часто говорила, что она бы хотела узнать секрет молодости Правителя. Лицо у него было гладким и лишённым морщин, хотя он намного старше её родителей. Нок знала, что он пришёл в Чаттану уже взрослым, ему тогда было около сорока лет. Но она ничего не знала о его жизни до Чаттаны. Хотя школьное обучение было сосредоточено на изучении слов и деяний Правителя, ей никогда не рассказывали, когда или где он родился.

Некоторые утверждали, что он был святой человек, спустившийся с гор, чтобы в тёмное время спасти город. Его строгая и скромная жизнь делала историю правдоподобной – в конце концов, если ты обладаешь такой силой, то легко можешь использовать её, чтобы стать баснословно богатым. Но вместо этого он жил скромно, как монах. Хотя сейчас, увидев его вблизи, Нок поняла, что он совсем не похож на монаха. Под его спокойствием, словно сжатой пружиной, таилось напряжение.

Нок внезапно вспомнила, что её отец рассказывал ей много лет назад: когда Правитель пришёл к власти, в первую очередь он построил не монастырь, а тюрьму.

Ей стало холодно, хотя через открытые окна в комнату втекал тёплый воздух ночи. Она зафиксировала взгляд на столе перед собой.

– Ваша Светлость, я прошу прощения за беспокойство, но у меня важная информация, которая, я чувствую, не может ждать.

– Пожалуйста, конечно, – произнёс он, махнув рукой на стул перед собой.

Пока Нок садилась, Правитель поднёс чашку к губам и сделал маленький глоток.

– Это должно быть делом величайшей важности, раз ты сочла необходимым обратиться прямо ко мне.

Нок заметила оттенок изумления в его голосе. Он говорил с ней, как взрослый с ребёнком. Она подняла подбородок.

– Да, Ваша Светлость, думаю, что да.

Она медленно и взвешенно рассказала ему о Понге и о том, как она разыскивала его по городу.

Но при этом заведомо умолчала о том, что обманула родителей. Просто начала сразу рассказывать о своём визите на Тайный рынок и о том, что услышала там.

– Я уверена, что люди планируют какую-то акцию, которая причинит вам вред, – сказала она, наклоняясь вперёд.

Правитель слушал её совершенно безразлично. А она так хотела, чтобы к её словам отнеслись серьёзно.

Однако сейчас, когда она высказала всё вслух, то поняла, что знает не так уж и много. Она знала, что существует заговор, но не знала, что заговорщики собираются делать.

– Ваша Светлость, я… я умоляю вас принять меры как можно поспешнее и отправить полицейских расследовать этот заговор.

Правитель поставил чашку и положил на стол руки. Он улыбался, словно ему было немного неудобно за неё.

– Я благодарю тебя за твоё участие, дитя, но, видишь ли, я уже об этом знаю.

Нок подскочила на стуле.

– Вы – вы знаете?

– Да, – холодно произнёс Правитель. – И ты права. Женщина, о которой ты упомянула – Ампай, – действительно что-то планирует. Но они не собираются вредить мне физически. Они собираются пройти маршем по Великаньему мосту.

– Вы уверены, ваша Светлость? Может быть, этим они пытаются прикрыть свои настоящие замыслы? Судя по тому, что я слышала…

– У меня есть шпион, который работает на неё, – оборвал её Правитель. – Его зовут Йорд. Он живёт в том же доме, что и её последователи; он называется Грязный Дом. Он всё мне рассказал.

Правитель ещё раз медленно отпил из чашки.

– Эта женщина, Ампай, без устали трудилась весь год, чтобы подбить бедняков устроить против меня демонстрацию. И намерена в ближайшие выходные воплотить свой план в жизнь.

– Демонстрацию против вас? – спросила Нок. – Вы хотите сказать, бунт?

– О, нет, – ответил Правитель, и его губы искривила легчайшая самодовольная улыбка. – Она планирует мирный марш. Она велела никому не брать оружия и даже просила подготовить мирные лозунги, призывающие против насилия.

Нок неожиданно показалось, что она уменьшилась до размеров годовалого младенца. Какой же дурой она была! Мирный марш! Она была уверена, что открыла зловредный план, но теперь, когда перебирала в голове то, что слышала на Тайном рынке, марш был идеальным решением. Она опять упустила Понга, да ещё и опозорилась, явившись сюда из-за пустяка.

– Ваша Светлость, я так виновата… – сказала она, повесив голову.

– Всё хорошо. Иногда такое случается, – ответил он, кажется, не поняв, из-за чего она извинялась. – Когда ты находишься у власти так долго, как я, то понимаешь, что небольшие волнения неизбежны.

Уже почти сорок лет прошло с тех пор, как я принёс в Чаттану свой свет. И новое поколение людей не помнит, как было раньше. Но я помню.

Голос Правителя стал тише.

– Когда я впервые пришёл сюда и увидел страдание и разрушение, то моё сердце было почти разбито. Когда-то великий город оказался стёрт с лица земли, и люди копались в грязи, как собаки. Я с трудом мог вынести это.

На мгновение его лицо перестало быть жёстким, в глазах появились следы прежней сердечной боли, словно он впервые видел всё это страдание.