Мечтающий в темноте

Этого не может быть.

Правитель бездумно сжимал и разжимал пальцы. Каждый раз, когда его рука открывалась, барабанные перепонки Нок сжимало от перемены давления. На ладони Правителя возник светящийся шарик размером с горошину, который исчез, когда он сжал руку.

– Когда твоя настоящая мать умерла при родах, твой отец и его жена захотели тебя удочерить. Должно быть, они поняли, что тайну будет легче сохранить, если ты останешься под их опекой. Против моего желания они взяли тебя в дом и воспитали как общего ребёнка. Думаю, жена его простила. Но я не простил, – продолжал он. – Хотя я чувствовал за собой долг перед ним за то, что его семья сделала для меня в те первые дни. Я позволил ему оставить тебя при себе с одним условием: он примет пост начальника Намвонской тюрьмы, чтобы никогда не забывал, какую цену платит тот, кто пренебрегает законом. Некоторое время я думал, что всё обернулось к лучшему. Я слышал, что ты выросла и стала хорошей и честной ученицей. Однако теперь я вижу, что моё первое мнение о тебе было правильным.

Нок не могла больше выносить эту ложь.

Это должна быть ложь.

Она не могла родиться в тюрьме.

Нок надо было срочно отсюда уйти. Чтобы не пошатнуться, она оперлась руками об стол. Пока она пыталась встать, Правитель протянул руку, схватил её левое запястье и пригвоздил к столу.

– У тебя ещё остался тот шрам?

Нок стояла оцепенев.

Он вывернул ей руку и прижал пальцы к её запястью.

– Я слышал, ты сильно обожглась.

В другой руке у него был маленький шарик золотого света.

– Они пытались скрыть, кто ты есть, – прорычал он. – Но не смогли стереть твою истинную природу. Я вижу, что ты симпатизируешь Ампай и тем тёмным силам, что выходят против меня. Я огорчён, но не удивлён. Вовсе нет.

Внезапно Правитель зажал шарик света в кулаке. Воздух вокруг них завибрировал и затрещал, словно от статического электричества. С выдохом отвращения Правитель отпустил руку Нок и сел обратно на стул. Свет в его руке потух.

Левое запястье Нок горело. Она расстегнула манжету и подняла ткань.

Повреждённая кожа на её руке светились. Казалось, маленький шарик света, который был в руке у Правителя, теперь переместился ей под кожу. Он плавал туда-сюда, как сверкающая блесна. Нок ахнула, когда свет выбрался на поверхность, на мгновение ярко вспыхнул и затем потух. Свет пропал, но он высветил на её запястье то, что никогда не было стёрто, а лишь спрятано на долгие годы: татуировку Намвонской тюрьмы, сделанную чернилами цвета индиго.

Правитель коротко кивнул горничной, стоящей возле двери.

– Пошлите сообщение отцу девочки и прикажите ему приехать и забрать её.

Нок вскочила и побежала к двери, но путь ей преградили двое слуг. Ещё один стоял позади, держа посох Нок. Не важно. Её так трясло, что она не смогла бы воспользоваться оружием.

– Заприте её, – приказал страже Правитель. – Обращайтесь с ней вежливо, но не сводите глаз. Я не хочу, чтобы она сбежала до того, как её родители увидят, во что она превратила их доброе имя.

Глава 34

Понг не мог себе представить, что он впервые ступит на землю Западной стороны в качестве арестанта. Офицер полиции, который остановил их на реке – его звали Винья, у него было круглое брюшко и тонкие усики, – провёл их по тихим дорожкам с жасмином по обеим сторонам и не произнёс почти ни слова.

Не то что Сомкит.

Он сопротивлялся, снова и снова требуя, чтобы ему дали поговорить с каким-то другим офицером – по имени Манит. Понг хотел, чтобы его друг заткнулся. Конечно, когда их приведут в участок, они увидят любого полицейского, какого захотят. Но, к удивлению, Понга, их отвели не в полицейский участок, а в какое-то подобие хлева.

Офицер Винья распахнул дверь хлева, и кислый запах сена и пыли ударил им в нос. По обеим сторонам находились стойла, а в середине сделан широкий проход. Все стойла были пустые и чисто выметенные, но стойкий запах животных указывал на то, что совсем недавно ими пользовались.

– Итак, вы видите, сэр, – сказал Сомкит голосом сладким, как пальмовый сахар, – что мы просто проверяли это такси, чтобы починить мотор. Спросите офицера Манита – он поручится за меня.

Винья фыркнул и открыл дверцу стойла. Большим пальцем он поманил мальчиков зайти.

– Сказал уже, что он занят, – пробурчал он. – Правитель собрал всех старших офицеров на совещание. Я не собираюсь его отвлекать только потому, что об этом просит какая-то уличная крыса. Он придёт к вам, когда освободится.

Винья захлопнул дверцу и запер её.

– И тогда мы увидим, кто говорит правду.

– О, уверяю вас, офицер, – сказал Сомкит, – я всегда говорю абсолютную…

– Забудь, – отрезал Винья, – Манит, возможно, старый и мягкотелый, когда заходит речь о таких малявках, но я лучше вас знаю. Радуйтесь, что я привёл вас сюда, а не прямо в тюрьму. Если я ещё раз услышу ваше вяканье, – он поднял ключ и ткнул им в лицо Сомкита, – я запру вас там, где следует.

Он протопал прочь по центральному проходу, повесил ключ на деревянный гвоздик на стене и ушёл, хлопнув дверью.

– Что мы теперь будем делать? – прошептал Понг.