Мечтающий в темноте

– А она умерла, – прошептала Нок.

Её отец печально кивнул.

– Правитель разрешил тебя забрать при условии, что я стану начальником этой тюрьмы. Конечно, я сказал «да» – я бы сделал всё, что он бы попросил, если бы это означало, что ты будешь со мной.

Он взял руку Нок и погладил татуировку.

– Я никогда не жалел о том, что ты родилась. Я только жалел о том, как всё вышло. И мне не следовало лгать тебе о том, кто ты есть.

– Но ты сделал это ради мамы, – сказала Нок, затем она поправилась: – Я хочу сказать, для своей жены.

– Она тебе мама, и она любит тебя больше, чем ты можешь себе представить.

Отец Нок на мгновение закрыл глаза.

– Я сильно её обидел, но это моя вина, а не твоя. Каким-то образом она смогла меня простить. Когда ты родилась, она сразу захотела тебя удочерить. С того самого момента она полюбила тебя как собственного ребёнка. Вот сейчас она повела людей тебя искать. Она поехала в Танабури. Когда она узнала, что тебя там нет, она была вне себя от беспокойства.

– Но наша репутация… репутация семьи…

Её отец вздохнул и оглянулся на ровные ряды тиковых домов на Западной стороне.

– Твоя мама старалась сделать для своих детей всё, что можно. Она попала в ловушку тех правил, по которым мы живём. Мы все в неё попали.

Он ещё раз попытался поправить очки, затем разочарованно снял их и сунул в карман рубашки. Не загороженные мутным стеклом, его глаза казались яркими. Слёзы сделали их чище.

– Эти правила неверны, Нок. И мы не должны принимать их как извинение для того, чтобы не делать то, что нужно. Мы тебя любим, и мы тобой гордимся. Это всё, что имеет значение.

Нок всхлипнула. Отец крепко её прижал, и она зарылась лицом в его рубашку. Он пах так же, как их кухня, как её мама, как её сёстры и как он сам, все вместе. У неё возникло странное желание заснуть прямо здесь, чтобы он мог взять её на руки, как делал раньше, когда она была маленькой, и отнести её домой и уложить в кровать. Щека Нок надавила на карман папиной рубашки, и очки его хрустнули. Они оба фыркнули и засмеялись, когда он достал очки и протёр их о свою – теперь сырую – рубашку.

– Старые очки. Мне надо было…

Он надел их и замер.

Нок проследила направление его взгляда и отметила, что вокруг стало намного больше народу.

– Нам есть о чём поговорить, Нок, но сейчас не время, – тихо сказал её отец. – Надо, чтобы ты сейчас же пошла домой и там дожидалась меня. Здесь тебе небезопасно.

Внезапно Нок вспомнила, зачем она вернулась в Чаттану. Рукавом она вытерла лицо.

– Папа, мне надо кое-что тебе сказать. Сегодня на мосту будет марш. Он планировался как мирный, но Правитель хочет вмешаться. Он собирается всех арестовать.

Её отец в изумлении отстранился.

– Откуда ты знаешь?

– Папа, ты должен его остановить! Это нечестно!

Её отец покачал головой.

– Нок, Правитель приходил ко мне меньше часа назад и велел мне переписать закон так, чтобы он мог сделать именно то, о чём ты сказала.

– И что ты сделал? – ахнула Нок.

– Я… я не знал, что делать, если честно, – он посмотрел вниз, на свои сморщенные носки. – Я не слишком гожусь на должность Юридического Советника, Нок. Хороший Советник сразу нашёл бы правильный ответ. Мне следовало бы процитировать какую-нибудь важную книгу или привести пример из истории. Но по некоторым причинам всё это выскочило у меня из головы. Правитель настолько в себе уверен… Чем больше он говорил про марш и про закон, тем тяжелее мне было…

– О, папочка…

– Но я просто не мог этого сделать. Я знал, что если я сделаю то, что он хочет, я не смогу прямо смотреть в глаза своим детям. И я сказал ему «нет».

Нок обеими руками крепко стиснула его руку.

– Ты поступил правильно!

– Может быть. Но это не важно. Он меня уволил.

– Что?!

Её отец кивнул.

– И ещё несколько других Советников. Мне повезло, что меня самого не отправили в тюрьму. Правитель твёрдо намерен изменить закон. Он теряет власть в этом городе и поэтому старается держать всех крепче. Именно поэтому я хочу, чтобы ты ушла домой. Здесь становится опасно.

Он неопределённо указал на людей вокруг.

– Видишь? Это переодетые полицейские. Боюсь, что Правитель явится сюда сам, со своей личной стражей. Не знаю, что он сделает. Я боюсь его.

Теперь Нок поняла, почему мужчины и женщины на мосту выглядели так странно. Они носили одинаковую одежду, словно получили её в одной и той же костюмерной. Нок заметила верхушку боевого посоха, который выглядывал из-под куртки мужчины неподалёку.

С востока до них долетел тихий ритмичный звук. Он стал громче, затем ещё громче. Через секунду Нок поняла, что это было: шаги тысячи ног.

Полицейские собрались ближе, как рыбья стая, и начали освобождаться от штатской одежды.

– Ладно, начинается, – сказал отец Нок. – Ты должна идти домой, и – Нок! Куда ты идёшь? Стой!

Нок прорвалась через выстроившихся полицейских. Она подхватила посох и побежала прямо к идущим, и чёрные волосы развевались позади неё.

Глава 42