Мечтают ли андроиды об электроовцах

— Мы используем звуковой сигнал или световую вспышку. Испытуемый нажимает кнопку, мы замеряем время задержки. Это время различно у людей и андроидов. После десяти проб мы получаем довольно надежные результаты. Потом, как в случае с Полоковым, исследование костного мозга подтверждает результат.

Последовала тягостная пауза, потом Рик предложил:

— Можете испытать меня. Я готов. Конечно, вас я тоже хотел бы испытать. Если вы не против.

— Естественно, — согласился Реч.

Сам он, однако, следил за инспектором Гэрландом.

— Я уже сто раз повторял, — продолжил он задумчиво, что тест с рефлекторной дугой Бенелли должен регулярно применяться, и чем выше ранг служащего, тем чаще его надо использовать. Разве я не утверждал этого, инспектор?

— Это ваше право, — Гэрланд набычился. — Я всегда был против на том основании, что это повредит моральному климату в управлении.

— Думаю, что теперь, — заметил Рик, — вы не станете слишком возражать. Особенно принимая во внимание результаты лабораторного анализа мозга Полокова.

Одиннадцать

— Хорошо, — согласился Гэрланд.

Он ткнул пальцем в сторону охотника за андроидами Фила Реча.

— Но я вас предупреждаю — результаты теста вам придутся не по вкусу.

— А вы знаете, какие будут результаты? — спросил Реч с заметным удивлением.

Он явно не был доволен сложившейся ситуацией.

— Почти на все сто процентов, — сообщил инспектор Гэрланд.

— Ладно.

Реч кивнул.

— Пойду наверх и принесу приборы.

Он подошел к двери кабинета, открыл ее и исчез в коридоре.

— Я буду через три — четыре минуты, — обратился он к Рику. — Двери за ним закрылись.

Сунув руку в правый верхний ящик служебного стола, инспектор Гэрланд взял там трубку лазера, извлек ее и медленно направил дуло на Рика.

— Это ничего не изменит, — улыбнулся Рик. — Реч проведет посмертный анализ моего костного мозга, такой же, какой провела ваша лаборатория над Полоковым, и он по-прежнему будет настаивать на проверке с помощью… как это у вас называется? Дуга Бонелли — рефлексного теста для всех сотрудников, включая и вас.

Лазерная трубка оставалась в том же положении, потом инспектор Гэрланд проговорил:

— С самого утра это был плохой день, особенно, когда я увидел, что сержант Грамс привез сюда вас. У меня появилось предчувствие — вот почему я вмешался.

Лазерная трубка медленно опустилась.

Гэрланд некоторое время судорожно сжимал ее, потом положил оружие в ящик, запер его, а ключ засунул в карман.

— Что же должен показать этот тест применительно ко всем нам? — поинтересовался Рик.

— Этот болван Реч… — Гэрланд фыркнул.

— И он не знает, что происходит в действительности? — Рик удивился.

— Нет, не знает, даже не подозревает, иначе он не смог бы работать охотником за андроидами. Это едва ли подходящая для андроида работа. Это работа только для людей.

Гэрланд показал на листки машинописных копий.

— Все эти ваши подозреваемые, которых вы должны подвергнуть тесту и устранить…

Он промолчал.

— Я их всех знаю. Мы прилетели с Марса на одном корабле. Но Реча с нами не было. Он задержался на неделю, ему вставляли синтетическую систему памяти.

Гэрланд погрузился в молчание, или, скорее, это кабинет погрузился в тишину.

— Что он сделает, когда узнает? — задал вопрос Рик.

— Не имею ни малейшего представления, — рассеянно заметил Гэрланд. — С точки зрения абстрактного мышления это интересный вопрос. Он может убить меня, убить себя, возможно, вас тоже. Он может начать убивать всех, кто попадется ему под руку. И людей, и андроидов. Такие вещи, очевидно случаются с системами ложной памяти, когда андроид думает, что он человек.

— Значит, ложная память — это всегда риск.

— Это в любом случае риск — когда бежишь на свободу и добираешься до Земли, где нас даже за животных не считают, где любой червяк или лесной клоп желаннее нас всех, вместе взятых.

Гэрланд раздраженно вздохнул.

— Ваше положение было бы легче, если бы Фил Реч мог пройти тест Бонелли, если бы дело было только во мне одном. В этом случае результаты можно было бы предсказать: для него я стал бы всего лишь одним анди, которого необходимо отправить на покой как можно быстрее. Поэтому вы, Декард, сейчас тоже в очень невыгодном положении. Почти в таком же, как и я. Знаете, где я ошибся? Я не знал, кто Полоков. Видимо, он прибыл сюда гораздо раньше нас. Это очевидно. И с совершенно другой группой — с нами у них не было контактов. Когда я прилетел на Землю, он уже внедрился в полицию, пошел на риск лабораторного анализа, а этого делать не стоило. Грамс, конечно, тоже зря рискнул.

— Полоков едва не прикончил меня, — признался Рик.

— Да, что-то такое в нем было. Не думаю, что него мозговое устройство было той же инверсии, что и наше. Его мозг явно подвергался дополнительной обработке. Получилось что-то совершенно нам незнакомое и очень совершенное, почти совершенное.

— Когда я звонил домой, почему я не мог связаться с женой? — поинтересовался Рик.