Мечтают ли андроиды об электроовцах

“Но, — подумал Исидор, — все это заблуждение. У нее, должно быть, психоз. У нее мания преследования, возможно, из-за воздействия пыли на мозг. Тогда она специал”.

— Я покончу с ними раньше, чем они успеют причинить вам вред, — пообещал Исидор.

— Каким образом?

Она слабо улыбнулась, показав свои маленькие белые ровные зубы.

— Я куплю лицензию на лазерный пистолет. Здесь, в заброшенных районах, ее получить легко. Полиция этот район не патрулирует, вы должны сами заботиться о своей безопасности.

— А когда вы будете на работе?

— Я возьму отпуск за свой счет.

— Это очень мило с вашей стороны, Джон Исидор, — проговорила Прис. — Но только, если охотники покончили с остальными, с Максом Полоковым, Гэрландом, с Любой Люфт, Гаскинсом и Рой Бейти…

Она вдруг замолчала.

— Рой и Имгард Бейти. Если они мертвы, тогда все это уже не имеет значения. Они мои лучшие друзья. Черт побери, почему от них нет никаких известий?

Прис сердито чертыхнулась.

Вернувшись на кухню, Исидор снял с полок покрытые пылью, давно не использовавшиеся стаканы, тарелки и чашки.

Он начал мыть их в раковине, подождав, пока ржавая горячая вода не сменится чистой. Вскоре на кухне появилась Прис, села у стола. Он откупорил бутылку шабли, разделил поровну персики, сыр и соевый творог.

— Что это за белая масса? Это не сыр. — Прис указала на творог.

— Это приготавливают из соевых бобов. Если бы у меня было немного… Он запнулся и покраснел. Обычно соевый творог ели с говяжьим бульоном.

— Андроид, — пробормотала Прис. — Такие оплошности допускает обычно андроид. Это его и выдает.

Она подошла к Исидору, потом, к большому его удивлению, на секунду обняла его за талию и прижалась.

— Я попробую ломтик персика, — объявила она.

Девушка весело схватила сочный оранжевый ломтик пальцами. Потом, когда Прис уже ела этот ломтик, она заплакала. Холодные слезы покатились по ее щекам и закапали на грудь, на платье. Исидор не знал, что делать, и продолжал делить еду.

— Проклятье, — яростно повторила Прис. — Ладно..

Она отодвинулась от Исидора и начала медленно, короткими шажками бродить по комнате.

— Понимаете, мы жили на Марсе. Вот почему я знаю все об андроидах.

Голос ее дрогнул, но ей удалось сдержаться, и она продолжила. Ей явно было необходимо поговорить с кем-то.

— А на Земле вы знаете только своих друзей, бывших эмигрантов, — догадался Исидор.

— Мы были знакомы еще до отлета, жили в поселке недалеко от Нью-Йорка. Рой и Имгард держали аптеку. Он был фармацевтом, а она занималась рекламой косметических средств, кремов и лосьонов На Марсе люди пользуются большим количеством этих средств…

Она колебалась.

— У Роя я доставала разные лекарства, они были необходимы мне, потому что, во-первых, это жуткое место.

Прис обвела рукой вокруг, указывая на заброшенную квартиру.

— Все это чепуха. Вы думаете, я страдаю потому, что мне одиноко? Марс — вот настоящее одиночество, гораздо худшее, чем это.

— А разве с вами не было андроидов? Я слышал коммерческую рекламу…

Исидор сел за стол и начал есть. Прис тоже взяла стакан и равнодушно отпила глоток.

— Я понял, что андроиды должны были помогать вам там.

— Андроидам, — проговорила Прис, — тоже одиноко.

— Вам нравится это вино? — поинтересовался Исидор.

Она поставила стакан на стол.

— Превосходное.

— Это единственная бутылка, которую я вижу за последние три года.

Она продолжала свой рассказ.

— Мы вернулись сюда, потому что туда нам и не следовало соваться. Марс не рассчитан на обитание, по крайней мере, в ближайший миллиард лет. Он такой старый. Это чувствуешь через камни. Жуткий возраст. Во всяком случае, сначала я брала у Роя наркотики. Жила благодаря этому новому обезболивающему средству, силенизму. Потом я встретила Хорста Хартмана, который в то время торговал почтовыми марками. Он продавал редкие почтовые марки. На Марсе столько времени, что просто необходимо иметь какое-то хобби, что-то такое, чем можно заниматься без конца. И Хорст заинтересовал меня литературой доколониального периода.

— В смысле, старыми книжками?

— Да, рассказами о космических полетах, написанными до начала космических полетов.

— Но как могли быть рассказы о космосе до…

— Писатели, — объяснила Прис, — просто все это выдумывали.

— На чем они основывались?

— На воображении. Очень часто они ошибались. Например, когда изображали Венеру в виде лесного рая, где водятся огромные чудовища и женщины-вампиры в металлических нагрудниках, блестящих как зеркало.

Прис посмотрела на Исидора.

— Вам это интересно? Большие женщины с длинными волосами, блондинки с блестящими грудями величиной с дыню.

— Нет, — сказал Исидор.

— Имгард — блондинка, — объяснила Прис, — но она маленькая. Во всяком случае, на контрабанде доколониальной литературы, книг, журналов и фильмов на Марсе можно сколотить состояние. Не было ничего увлекательнее. Читать о городах и гигантских заводах, о действительно удавшейся колонизации, воображать, как все это могло быть на самом деле, как должен был бы выглядеть Марс. Каналы..

— Каналы?

Исидор смутно припомнил, что читал что-то об этом. В прошлом люди верили в марсианские каналы.