Мечты и свидания

Он еще какое-то время находился в замешательстве, затем складки у него на лбу разгладились, и лицо приняло выражение, которого она никогда раньше не видела.

– Спасибо, что спросили.

Похоже, его смущение передалось ей.

– Не за что, – пробормотала она.

Это был простой вопрос. У него не было причин так странно на нее смотреть. У нее нет причин для волнения.

Проходя к свободному месту, Лиз едва сдерживалась, чтобы не спрятать лицо. Она приехала на матч с Чарльзом Бишопом. И что с того? Это Чарльз должен себя здесь чувствовать не в своей тарелке.

Вот только Чарльз привык быть в центре всеобщего внимания. Он двигался как всегда уверенно, махая в знак приветствия своим сотрудникам.

К разочарованию Лиз, в этом ряду свободных мест почти не было, и им пришлось сесть вплотную друг к другу. Его бедро прижималось к ее бедру, и Лиз подумала, что стаканчик с кофе у нее в руках не такой горячий, как ее нога.

– Как игра? – спросила она у женщины из Гилмора, сидящей по другую сторону от нее. – Было много бросков по воротам?

– Очень много, но ни один пока не достиг цели.

– Уверена, все самое интересное еще впереди.

Мгновение спустя голкипер команды Гилмора совершил блестящий сейв, который был встречен громкими одобрительными возгласами и аплодисментами.

Лиз забыла про чувство неловкости и тоже зааплодировала. Закончив, она обнаружила, что Чарльз смотрит на игровую площадку в замешательстве.

– Я так понимаю, вы не являетесь любителем хоккея? – спросила она.

– Не знаю, – ответил он. – Это первый матч, который я когда-либо смотрел. Который из игроков ваш сын?

– Высокий парень с номером тридцать два на майке. Он играет справа на первой линии.

– На первой линии?

– Есть три линии нападения, – пояснила она. – Звенья игроков выходят на лед по очереди через определенный промежуток времени, чтобы они не переутомлялись. Эндрю вон там. – Она указала на своего сына, который в этот момент перелез через бортик и вышел на лед.

– Эй, Лиззи! – крикнул кто-то, сидящий двумя рядами ниже. – Ты видела здесь тренера из школы Трентона?

– Он здесь? – Окинув взглядом трибуны, она наконец увидела его рядом с тренерским составом школы Гилмора.

– Насчет Эндрю уже что-нибудь известно?

– Пока нет. – Лиз внутренне содрогнулась. Она не хотела затрагивать эту тему в присутствии Чарльза.

Как она и ожидала, он сразу понял, в чем дело.

– Подготовительная школа Трентона? Вы хотите отправить туда своего сына?

Несомненно, он уже начал прикидывать в уме, в какую сумму ей это обойдется.

– Тренер из этой школы собирается взять его в свою команду, – ответила она. – Правда, окончательное решение еще не принято.

«Любопытно» – вот все, что он на это сказал.

Эндрю получил пас. Он какое-то время вел шайбу по льду и, когда его настиг соперник, мастерски передал ее в центр партнеру по команде. Тот сделал мощный бросок по воротам. По трибунам пробежал ропот, когда вратарь поймал шайбу.

– Продолжай прессинговать, Шон! – раздался снизу зычный мужской голос.

Чарльз нахмурился:

– Это был Ван Хэнкок?

– Да. Его младший сын Шон – центральный нападающий. Парню всего пятнадцать, но он проводит отличный сезон. – В этот момент один из соперников в борьбе за шайбу прижал Эндрю к борту. Как обычно, она затаила дыхание до того момента, пока ее сын благополучно не отъехал в сторону.

– Вижу, вам не по душе силовые приемы, – заметил Чарльз.

– Я знаю, что они часть игры, но, когда твоего ребенка припечатывают к борту, об этом трудно помнить. Несколько лет назад я наорала на судью за то, что он не удалил игрока, который применил силовой прием в отношении Эндрю. После этого случая мне велели сидеть как можно дальше от игровой площадки.

– Кто? Тренер или директор стадиона?

– Эндрю. Он говорит, что у меня самый громкий голос на трибуне.

– По крайней мере, вы приезжаете сюда и поддерживаете его, – заметил Чарльз.

Как будто может быть иначе! Эндрю – ее сын.

– Я стараюсь посещать каждую игру, если позволяет работа.

– Его отец тоже приезжает на матчи?

– Скорее снег выпадет в июле, чем он сюда приедет. – Осознав, как раздраженно это прозвучало, она опустила глаза. – Простите. Отец Эндрю – это больная тема.

– Я так понял, он не принимает активного участия в воспитании сына.

– Скажем, он вообще никогда не хотел быть отцом.

– Понятно.

Услышав сочувствие в голосе Чарльза, Лиз из любопытства посмотрела на его профиль. У нее перехватило дыхание, когда она увидела на его лице тень. Ей было хорошо знакомо это выражение. Она много раз замечала его на лице Эндрю и в собственном отражении в зеркале, когда была ребенком. Второй раз за день ее босс взволновал ее неожиданным проявлением сочувствия.

– Вы играли в спортивные игры, когда учились в школе?

Лиз попыталась представить его себе энергичным беззаботным юношей, мчащимся по спортивной площадке, и не смогла. Поэтому, когда он покачал головой, она нисколько не удивилась.

– У меня не было на это времени. Я был слишком занят учебой.

Она так и думала.

– Позвольте угадаю. Вы были лучшим учеником в классе.