Мечты, присыпанные пеплом

– Ибрагим! – Она, рыдая, бросилась на шею мужу, обнять его мешал огромный живот. – Анна сказала… Она… – Телли захлебнулась слезами. – Ахмед-паша… Там, на Ипподроме… Его разрубили на куски-и…

– А что сама Анна делала на Ипподроме? – с усмешкой спросила Валиде.

– Она пошла во дворец Паргалы и убежала, как только увидела, как терзают мертвого Ахмеда-пашу. Они же звери-и… – тоненько заскулила юная султанша.

Ибрагим внезапно рухнул на ковер и забился в судорогах. Телли закричала от ужаса.

– Лекаря! – крикнула Кёсем-султан. – А ты – вон отсюда! – прикрикнула она на Телли. – Стража! Уведите ее! Немедленно!

Султана Ибрагима еще не скоро привели в чувство. С этого момента он уже собой не управлял.

* * *

Софу Мехмед-паша был скорее напуган, чем доволен. Дворец Топкапы неприступная крепость, там полно охраны, пушек и пороха. Войти-то он туда войдет, а вот выйдет ли живым… Успокаивало Мехмеда-пашу лишь то, что Валиде теперь тоже в Топкапы. И она управляет ситуацией. Поэтому сначала он направился к Кёсем-султан. И прихватил с собой командиров из янычарского корпуса в качестве охраны.

Валиде была взволнована и, похоже, совсем не спала. Власть правящей династии висела на волоске. Ибрагим или малолетний Мехмед? Примут ли Кёсем-султан в качестве регента визири Дивана? Шейх-аль-ислам и улемы? Народ? Она рассчитывала на Софу Мехмеда-пашу и обрадовалась ему:

– Проходи, паша. Что скажешь?

– Я… Ахмед-паша… Его теперь зовут хезарпаре… Они разрубили его на тысячу кусков… Толпа. – Голос главного визиря дрогнул. Он страшно боялся, что и его может постигнуть та же участь.

– Ахмед-паша был трусом, вором и изменником, – сурово сказала Валиде. – Ты немедленно вступишь в должность. Иди к моему сыну и выскажи ему требования янычар, сипахов и этих… Лавочников… – поморщилась Кёсем-султан. – Прикажи немедленно отменить все глупые налоги. На соболя, на все желания этой несносной Телли, которой Ибрагим все время потакал. Скажи, что султан должен развестись с вертихвосткой, которую народ ненавидит. Она должна уехать отсюда в Старый дворец.

– Но Валиде… Она ведь беременна.

– Этот ублюдок сдохнет, как только родится! – закричала Кёсем-султан. – Я сотру даже память о нем и его матери! Если Ибрагим не расстанется с ней, он умрет!

Уж кого она и в самом деле ненавидела, так это девчонку, которой заставили служить дочерей султана. Которая назвала главную женщину империи тварью и выжила из дворца. Девчонку безмозглую, недостойную звания хасеки и любви падишаха. Кёсем-султан поклялась, что уничтожит ее.

– Хорошо, Валиде-султан. – Мехмед-паша поклонился и попятился к дверям. – Как скажете…

Визири Дивана ждали султана. На их лицах было торжество: наконец-то! Ненавистного Ахмеда-пашу разорвали на клочки! Хезарпаре-паша. Главный визирь из тысячи кусочков. Бесславный конец.

– Дорогу! Султан Ибрагим хазретлири!

Выглядел он плохо. Неустойчивая психика, искалеченная еще в раннем детстве, не выдержала потрясений. Ибрагим собой не владел. Сев на трон, он взглядом отыскал Софу Мехмеда-пашу. Кивнул:

– Приблизься. Говори.

Новый главный визирь невольно втягивал голову в плечи, пока шел к трону. Перед тем как подойти к султану, Софу Мехмед-паша обернулся на стоящих у дверей янычар. Свою охрану.

– Повелитель, я готов изложить вам требования восставших.

Ибрагим слушал молча. Казалось, он смирился, и ничто его не трогает. Но едва султан услышал «Телли», как сонное оцепенение с него сошло.

– Чего они хотят?! – он встал.

– Вы должны развестись с Хюмашах-хатум.

– Вор! – кинулся султан на главного визиря. – Предатель! Бунтарь! Схватить! Казнить немедленно!

Мехмед-паша заорал: обезумевший падишах вцепился ему в бороду. К ним кинулись янычары и визири Дивана. Завязалась драка. Сила была на стороне большинства, поэтому Мехмеда-пашу удалось отбить. В сопровождении охраны он вышел во двор и стал пробиваться к воротам.

– Схватить их! – не унимался Ибрагим, выбежав из палаты визирей.

Исмаил, услышав шум, тоже вышел к воротам. Он видел, как охрана окружает Софу Мехмеда-пашу и его янычар.

– Султан обезумел! – кричал главный визирь. – Он при всех кинулся меня избивать! Сумасшедший не может управлять государством! Долой султана Ибрагима!

Бостанджи заколебались. Вчера они видели, что к воротам пришли янычары. И с ними разъяренная толпа. Знали, что случилось с Ахмедом-пашой. Непонятно, у кого сейчас власть. А вдруг султан и впрямь сошел с ума?

– Пропустить, – негромко скомандовал Исмаил.

Начальник дворцовой стражи обернулся:

– Хранитель покоев? Мехмед-паша правду говорит? Что с султаном?

– Он не в себе, – коротко сказал Исмаил. – Откройте ворота главному визирю и его людям. Они свободны.

Софу Мехмед-паша бросил на него благодарный взгляд.

– В Ая-Софию! – скомандовал он, как только вышел из Топкапы.

Весть о случившемся летела по Стамбулу, опережая Мехмеда-пашу. Вскоре в Ая-Софии собрались янычары и сипахи, потом приехал шейх-аль-ислам. Главный визирь выступил вперед: