Мечты сбываются

Что-то перевернулось в душе Харлана, когда он представил себе поцелуи Лизы, тепло и нежность ее тела. Он сжал кулак и постучал в дверь ее каюты. Он должен ее видеть!

Дверь каюты наконец открылась настолько, что Харлан увидел Чака Уэбба в одних плавках. Тот сочувственно улыбнулся ему.

— Похоже, что ты опоздал. Лучше приходи в другой раз.

Если бы его рука не была уже разбита от кисти до локтя, Харлан впечатал бы кулак прямехонько в эту издевательскую улыбку. Из приоткрытой двери каюты донесся тихий женский голос, что-то неразборчиво сказавший и затем повторивший уже громче:

— Чак, вернись в постель.

Дверь каюты номер 6000 захлопнулась у него перед носом, предоставляя ему самому догадываться и воображать, что же происходит за ней.

Лиза сначала решила посидеть в одиночестве в своей каюте, но когда оказалась перед перспективой остаться наедине со всеми своими переживаниями, то передумала и поняла, что сейчас ей легче побыть на людях. По крайней мере пока она не справится хоть немного со своими эмоциями.

В тихом небольшом салоне на палубе «Атлантик» под названием «Приют контрабандиста» Лиза увидела подходящую компанию и решительно направилась к угловому столику.

— Ничего, если я посижу с вами?

Мэгги Джеймсон оторвалась от высокого бокала и посмотрела на нее затуманенным взглядом. С кривой улыбкой она указала Лизе на место напротив себя.

Лиза села и заказала стюарду диетическую кока-колу, прежде чем встретиться лицом к лицу с Мэгги. Со слегка размазанной тушью, сидя перед пепельницей, полной окурков, стальная деловая женщина выглядела непривычно слабой.

— Ты видела Харлана? — спросила Мэгги, доставая еще одну сигарету и пытаясь сделать это небрежно. Руки у нее дрожали.

— Всего минуту назад.

— И что?

— Я сказала ему, чтобы он прекратил жалеть себя.

Холодные голубые глаза Мэгги недоверчиво прищурились.

— Ты это сказала? И как он это воспринял? Как мистер Везувий?

Лиза нашла это сравнение вполне подходящим.

— Он совершенно обезумел, когда я развернулась и пошла, и ударил рукой стену, которая оказалась достаточно твердой, чтобы он разбил ее.

— Стену?

— Свою руку.

— Ого! Но теперь с ним все в порядке?

— Мы… поговорили немного. Он, кажется, пришел в себя.

Напряжение схлынуло с Мэгги, как волна прилива с прибрежной гальки. Моментально расслабившись, она пробормотала:

— Слава Богу!

Помолчав немного, словно осмысливая услышанное, Мэгги продолжила:

— Ненавижу выходить из себя. Обычно и Харлан контролирует себя, но когда он в гневе — это непривлекательное зрелище, которое лучше не видеть. Одного раза, когда я видела его в таком состоянии, вполне достаточно.

Стюард принес заказ, и в разговоре наступила пауза. Затем Лиза опять сосредоточила внимание на Мэгги Джеймсон.

— А когда это было?

Блондинка выпустила тонкую струйку дыма в потолок.

— Четыре года назад. Тогда я смотрела, как он едва ли не убивает себя, и ничего не сделала, чтобы остановить его.

Увидев виноватый блеск в ее ясных голубых глазах, Лиза сказала:

— Ты не знала тогда о том, что у него проблемы с сердцем.

— Зато было великое множество прочих признаков. А я просто не придавала им значения. Я не хотела верить, что он может сломаться. Харлан… он такой сильный. Вот что привлекло меня к нему с самого начала. Он обладает этой невероятной движущей силой, которая просто затягивает тебя. Ну, ты это знаешь.

Лиза кивнула. Да, она это знала.

— Этот человек может свернуть горы голыми руками, с него станется. Если бы Харлан выступал по телевидению с христианскими проповедями, он мог бы убедить людей воздвигнуть церковь, шпиль которой проткнул бы озоновый слой. Да просто находясь рядом с ним, можно ощутить эту силу.

При воспоминании об этом Мэгги прикрыла на секунду глаза, потом к ней вернулось ее обычное спокойствие, она затушила наполовину выкуренную сигарету и сделала большой глоток из своего бокала.

— Потом он сгорел. Ты когда-нибудь видела шаровую молнию? Это сгусток сверкающего света, который непонятно откуда берется, существует недолго и горит ярко.

А потом, после того, как касается стекла, становится все бледнее и бледнее, пока не угасает. Нью-Йорк был для Харлана таким стеклом. Он разбился до смерти, пытаясь удержать свет. Тебе кажется, что этот вечер плох, а он испугался, что все повторяется. Я смотрела, как он отталкивал всех, кто был близок с ним, во вред делу. Если эта отрицательная энергия начинает действовать, он подпитывает ее, пока она его не сожжет. Это похоже на то, что Харлан решил разрушить все, чего добился. А Харли всегда добивается того, к чему стремится. И он разрушает. Однажды начав падать, он катится вниз так быстро, что скорый конец неминуем. Я трусиха, Лиза. Я, как крыса, сбежала с корабля при первых признаках катастрофы и оставила его идти ко дну в одиночку. Я никогда себе этого не прощу.

Она немного помолчала.