Мед.ведь.ма (СИ)

— И ты поедешь к дедушке? В монастырь, где я прожил счастливые годы… — Он смотрел с надеждой. Ехать в Корею. Туда мы и двигались два с половиной года назад. Хочу ли я остаться здесь? Это место мне не родное, никакие дорогие воспоминания меня не удерживают, это не моя родина, это всего лишь укромный уголок, где я обрела когда-то приют и вела провинциальное, скромное существование неприметной санитарки. Отправиться в Тибет — мысль притягательная, соблазнительная, но опасная, к тому же, несмотря на желание, я не ощущаю сил для одинокого странствия в далёкие дали, а тащить кого-то за собой вряд ли получится. Да и Тибет, как выяснилось, тоже не то место, где я появилась на свет. Это родина моей бабушки. Что я там найду, кроме всё тех же недобрых и завистливых людей, что косо смотрят на меня повсюду? Холод и одиночество, казавшиеся мне утешительными, стали отступать перед тёплыми, вишнёвыми глазами, неотрывно ждущими моего решения.

— Я поеду с тобой, Ви. Ты же мой дух, как я могу остаться без тебя?

***

Вызванный Тэхёном, после того, как тот принёс Элию в больницу, Чонгук, уже прибыл сюда же, и разговаривал в кабинете главврача с доктором Цзы. Мужчина успокоил его насчёт состояния пациентки, и теперь они обсуждали нюансы. Улетать следовало поскорее, как только девушка немного окрепнет.

Доктор Цзы положил на лист бумаги черный, маленький оплавленный комок непонятного с виду назначения. Они с Чонгуком смотрели на него, расположившийся между ними на столе.

— Крошечный датчик, мини-чип, — сказал китаец. — Вот так, без экспертизы, трудно указать точное назначение, но, скорее всего, он отвечал только за подачу сигнала через спутник о местонахождении, геолокатор. Звуки бессмысленно пытаться уловить через кожу, учитывая, что он был вживлён в район щиколотки.

— Как вы считаете, она могла знать о нём?

— Скорее нет, чем да. Почувствовать этот механизм трудно, он же не шишкой выпирает на поверхность, а специально располагается в углублении. Чтобы его установить достаточно получаса. Подсыпать снотворное, укол местной анестезии, и всё — слежка в действии.

— Подумать только, если бы она себя не подожгла… — Чонгук покачал головой, взлохматив рукой волосы. — Мы могли бы привести её в Тигриный лог, и Дракон — а это его рук дело, сомнений нет, — узнал бы, где наша святая святых, великий Будда уберёг…

— Это чистое везение, ты прав. Он знал, что ведьма нужна всем его врагам, и кто её ни поймай, вы или Дзи-си — он бы проследил, кто где прячется. Хитрый ход, но мог ли он подумать, что бедная девочка решится на самосожжение?

— Выходит, досюда он всё-таки её путь проследил. Поэтому, конечно, как только что-то случилось с датчиком, он наверняка послал сюда драконов, или они ошивались где-то поблизости. Чёрт! — Чонгук поднялся, вперив руки в бока и пройдясь по кабинету. — Если его люди видели, кто так быстро начал за ней гоняться, то он смекнёт, кому слил информацию Биай…

— Это будут проблемы Биая, я так понимаю?

— Разумеется. Он человек Джиёна, и его просто пустят на корм рыбам за обман босса. — Чонгук задумался о чём-то, уставившись в угол. Доктор Цзы перевёл тему:

— Но Тигриный лог не разоблачён — и это главное. Я хоть и не вступил в ваши ряды в силу своей трусости, но мой брат был золотым, и я, отучившись на медицинском, всегда пытался содействовать вам, мне бы очень не хотелось, чтобы дело, за которое погиб мой брат много лет назад, погибло само.

— Мы делаем всё для этого, господин Цзы. Спасибо вам, что остаётесь добрым другом золотых. — Чонгук пожал ему руку и вышел. Его тянуло сомнение, какой-то немой укор. Он присел в обшарпанном коридоре, под кнопкой кварцевания, недалеко от палаты Элии, достал телефон. Нос чесался от вездесущих паров спирта, хлора, содержащегося в моющих средствах, резко-травяных запахов успокоительных и сердечных капель. Палец стал сам копаться в нём, листать, лазить по приложениям. Было там и созданное Химчаном, подключающее анонимную линию звонка, можно было звонить куда угодно — никто бы не вычислил, откуда поступил звонок.