Мед.ведь.ма (СИ)

Вода за стенкой выключилась, и девушка высунулась до носа из-под одеяла. Прямо из душа, обмотавшись на бёдрах полотенцем, к ней вышел Чживон. На некоторое время она забыла о себе, увидев наполовину нагого молодого человека. Его высокий рост, широкие плечи, крепкая грудь и прорисованные мышцы живота не просто отвлекали от искалеченной руки, а заставляли не замечать её. Закинув мокрые волосы назад, зачесав их двумя пятернями вместо расчёски, Бобби взялся за краешек покрывала.

— К вам можно?

— Только осторожно, — пробубнила Дохи под одеялом, отодвигаясь к самому краю кровати, потом опомнилась, и скинула его с лица, чтобы не мешало говорить. — Ты же знаешь, что делать, да?

— Ты же не собираешься не принимать участия? — просиял шутливо Бобби, отчего его глаза превратились в тонкие прорези лукавства.

— Я могу впасть в ступор.

— С чего это?

— Или состояние аффекта, или анафилактический шок.

— Последнее вроде бывает от аллергии. У тебя на меня наблюдалась аллергия? — Чживон забрался рядом и, облокотившись на подушку, подложил ладонь под голову, чтобы лежать на боку и разговаривать.

— На тебя нет, но я читала где-то, что бывает аллергия на латекс.

— Я умею предохраняться без презервативов, значит, эту вероятность вычеркиваем.

— А чего это без презервативов? У тебя столько женщин было, где справка о здоровье?

— Боже, Хомячок, — засмеявшись, уткнулся на минуту Бобби в подушку и, выровняв дыхание, поднял раскрасневшееся лицо, — после того, как меня прокипятили и пролечили всем, чем только можно, чтобы спасти руку, у меня ещё не было ни одной женщины. Если надо, я позвоню господину Ю, чтобы получить справку, но это займёт время, да и некрасиво будить человека в такой час.

— Ладно, убедил. — Чживон нырнул рукой под покрывало, зацепил Дохи и подтащил к себе, привлекая к ещё влажной груди. — Если я буду ржать, — высунула она указательный палец на поверхность, — это нервное. Я уверена, что-нибудь тупое я обязательно сделаю.

— Ты меня только не смеши, от смеха всё расслабляется и, знаешь, трудно будет сохранять эрекцию при твоих приколах. Я тоже не хочу опозориться перед тобой.

— Может, надо было напиться? — Чживон посмотрел на телефон на прикроватном столике.

— Пожалуй, на сегодня я лимит щедрости уже испытывать не буду, давай обойдёмся без шампанского в номер?

— Давай попробуем.

— Давай попробуем для начала замолчать.

— Это трудно. Если ты начнёшь стягивать с меня одеяло, я по-любому разражусь какой-нибудь речью, чтобы оправдать свою неказистость, или чтобы саму себя отвлечь… — Чживон поцеловал Дохи, чтобы прекратить её бесконечную болтовню, обличающую её нервное состояние. Она задрожала в его руках, но чем увереннее и ненасытнее он применял в поцелуе язык, тем податливее и спокойнее становилась Дохи. Через минуту она сама прильнула к нему, не веря, что с ней это всё происходит на самом деле, что парень, на которого заглядывались все девушки университета, любит её, будет у неё первым. Тот парень, который заставил её поверить в себя, в то, что она не изгой и не отщепенец. Не пытаясь обмануть её, что она красива, он убедил её в том, что она нужна и такая. Бобби осторожно отпустил её губы, удостоверившись, что вновь не польются тирады. Его уста скользнули ниже, по подбородку, по шее, достигли ключиц. Под светлым хлопком проглядывалась пышная грудь, сочная и спелая, как сладчайшие плоды. Поймав взгляд Дохи, впившись в него своим, возбужденным и жадным, Чживон стал спускать лямку майки. Глядящая в его глаза, девушка не смела пошевелиться, чувствуя, как открывается её грудь, как опускаются к ней губы молодого человека. Никогда прежде она ничего такого не испытывала, не могла и предположить, что испытает. — Бобби… — начала было она, осознавая, что её голая грудь находится во владении Чживона, и безумно смущаясь, но он накрыл ей рот ладонью, продолжая целовать тело. Дохи выгнула спину от удовольствия. Её руки поползли по плечам парня, к его мощной спине. Рядом с ним она не чувствовала себя полной, наоборот, маленькой, хрупкой мышкой под крепко сложенным, здоровым и гибким котярой, загнавшим её в ловушку. Когда он оказался на ней, девушка и вовсе потерялась. Полотенце с его бёдер куда-то исчезло, их прикрывало сверху одеяло, но между нею с Бобби не было ничего, кроме пингвинёнка Пороро. И в беднягу что-то упиралось.

— Я люблю тебя, Дохи, — наклонившись, шепнул Бобби ей в ухо. Она прижалась к нему сильнее, отозвавшись на признание. — Я говорил это многим, чтобы обмануть, но впервые говорю потому, что чувствую это. И…

— И? — поторопила девушка, прижимаясь щекой к щеке, слушая трепет голоса возлюбленного.