Медаль за убийство

Мне показалось, или он и в самом деле больше грустил о потере денщика, чем о смерти жены? Но, по крайней мере, он разговорился.

Уолфендейл повернулся, собираясь уходить.

– Ладно, оставляю вас, осматривайтесь здесь.

– Нет, пожалуйста, подождите. Вы говорили, что ваш сын также был в Южной Африке?

– Мой сын?

– Да, отец Люси.

– Зеница ока моего. Не мог себе представить, что он намеревается пойти по моим стопам. Но, не в пример мне, всюду таскал с собой жену. Она умерла в Трансваале от лихорадки, вскоре после рождения Люси. Я думаю, из-за этого он стал беспечно относиться к своей жизни, и это привело к ужасным последствиям. Я оставил службу, чтобы привезти Люси домой. Все вокруг советовали мне отдать ее в сиротский приют, но я не мог этого сделать.

Его повествование о своей жизни показалось мне кое в чем не совсем правдой. В этой истории слышалась определенная сомнительность, будто он не был уверен в том, что у него имелась жена, и в то же время какая-то заученность часто повторяемой истории.

Я открыла ящики туалетного столика и высокого комода, перебрала нательное белье, носовые платки и чулки. В самом нижнем ящике платяного шкафа лежали аккуратно свернутые жакеты и палантин.

Капитан все так же стоял в дверном проеме, глядя на меня.

– У Люси есть письменный стол? – спросила я.

– Нет, никакого стола у нее нет.

– Но где же она тогда держит свои письменные принадлежности, бумаги и книги, списки ролей и тому подобные вещи?

– Ее книги не здесь, а в зале, на верхней полке. Мы с ней делим один книжный шкаф.

– Я взгляну через минуту.

Я осталась в спальне, нагнулась и вытащила из-под кровати коробку. Капитан повернулся в дверях.

– Оставляю вас, не хочу мешать.

В коробке сверху лежали книга с датами дней рождений, адресная книга, альбом с автографами, начиная от ее школьных дней и вплоть до росчерков профессиональных актеров, выступавших в Харрогейте. Потом мое внимание привлек журнал мод. Я быстро пролистала страницы, чтобы просмотреть, нет ли там каких-нибудь записей.

Вдруг из журнала вылетела пара страниц. Оказалось, они были вырезаны. Часть слов и букв на страницах кто-то выстриг ножницами. Записка с требованием выкупа была составлена из букв, вырезанных из этого журнала.

Я вернулась в гостиную и показала капитану журнал с вырезанными страницами.

– Господи Боже! Что это значит? – спросил он, беря журнал трясущимися руками.

Я почувствовала жалость к бедному старику.

– Это может значить, что Люси сама составила это послание. Но давайте не будем спешить с выводами.

Он шумно сглотнул и прошептал:

– Она не могла так поступить со мной. Какой-то негодяй заставил ее это сделать. Видно, некий подлец имеет на нее влияние. Ей-богу, я его достану!

Он положил журнал на стол рядом с фотографией Люси, затем тяжело упал в свое кресло. Взгляд его стал жалобным, как у маленького потерявшегося мальчика.

– Что вы предполагаете делать?

– Могу поговорить с кем-нибудь из актеров, которые выходили из театра тогда же, что и Люси с Элисон, – ответила я.

Значит, с Родни Милнером. Тяжелое дело. Я не знала его достаточно хорошо для того, чтобы просто зайти к нему, выразить сочувствие и начать расспрашивать про Люси – это было бы, по крайней мере, бестактно. А раз Элисон тоже исчезла, оставался только Дилан, тот самый агент по недвижимости, который играл Вилли Прайса. Но мои слова, похоже, вполне устроили капитана.

Он кивнул, закусил губу и закрыл глаза.

– Мне кажется, я понимаю, из-за чего все это заварилось. Шестого числа этого месяца Люси исполнился двадцать один год. Она рассчитывала получить наследство, как и героиня этой чертовой пьесы.

– Вы считаете, что она поступает, как героиня спектакля? Но если бы это было так, она затребовала бы пятьдесят тысяч фунтов!

Впервые с того момента, как я его увидела, капитан рассмеялся.

Было трудно себе представить, что Люси могла столь тщательно изображать добропорядочную Анну Теллрайт, а спустя несколько часов устроить своему деду подобную пытку.

Капитан вздохнул:

– Это только моя ошибка. Когда она подрастала, я подумал, что мысль о том, что ее ждет нечто в будущем, придаст ей уверенности в жизни. – Он закрыл глаза и испустил еще один тяжкий вздох.

Я поспешила уточнить:

– Люси могла на что-то рассчитывать? Трастовый фонд или что-то в этом роде?

Капитан уже немного пришел в себя. Он взял свою трубку с каминной полки, покопался в ней ложечкой и выбил пепел из трубки о каминную решетку. Затем открыл банку с табаком, оторвал прядь и принялся набивать ее в чашечку трубки. Его паника вроде бы утихла, но глаза выдавали смуту чувств. Он выглядел озадаченным и потерянным.

– Боже милостивый, она просто потрясла меня! Мы никогда не отойдем от этого… – Капитан повернулся всем телом ко мне. – Это должно быть розыгрышем, вы не думаете?

– Я просто не знаю. Наверное, лучше относиться непредвзято.

– Кроме, кроме… – Он поднял вверх палец, будто проверяя направление ветра. – Мог этот проклятый журнал быть подброшен ей, чтобы она принесла его домой, а все вместе выглядело бы как розыгрыш?

– Вполне возможно.

Я взяла блокнот и карандаш и перешла на деловой тон: