– Это мы с мисс Уолфендейл, – увидев из кухни, что я рассматриваю фотография, пояснила мисс Фелл.
– С тетей капитана?
– Да. А рядом с этим фото – мисс Уолфендейл с капитаном, когда он был мальчишкой.
Я поднесла следующую фотографию поближе к глазам.
С нее смотрели женщина и подросток в возрасте примерно шестнадцати лет. В его позе ощущалась некая застенчивость, он с полуулыбкой смотрел сквозь объектив фотоаппарата в неизвестное еще будущее. Он стоял, вытянувшись по стойке «смирно», был одет в длинные бесформенные штаны и клетчатую рубашку с расстегнутым воротником, позволявшим видеть его гладкую молодую шею. Его тетя носила ситцевое платье и кардиган. Ее рука нежно лежала на его плече. У женщины было продолговатое лицо, слегка напоминающее лошадиное. У подростка имелась такая же особенность, но менее заметная, так что мне пришло в голову, что, когда он подрастет, то должен стать классически красивым молодым человеком.
– Полагаю, фотографию сделали где-то в этих местах?
– Да, верно. Здесь неподалеку, на Стрей-лейн.
Сходство между женщиной и подростком бросалось в глаза.
– Таким образом, капитан является сыном брата мисс Уолфендейл?
– Да. – С этими словами мисс Фелл внесла в комнату поднос с чаем, кольца поблескивали на ее пальцах. – И ее единственный родственник. Когда мисс Уолфендейл умерла, она оставила этот дом капитану с условием, что мне будет позволено снимать квартиру как почетному и заслуженному жильцу. Тогда я еще не ожидала, что капитан станет сдавать нижний этаж, чем разрушит атмосферу этого старого особняка, превратив его в нечто вроде доходного дома. При этом я не могу сказать, что мне не нравятся его арендаторы.
И одним из этих арендаторов был Дэн Рут, владелец цепочки для часов, к которой прикреплена южноафриканская монета, совсем как та, которую ограбивший мистера Муни человек будто бы принес в залог. Будучи сам себе хозяином, Дэн вполне бы мог ранним утром обернуться на первом поезде для небольшого ограбления в Лидсе. Но почему тогда он вернул кольцо мисс Фелл?
Конечно, я могла и ошибаться. Никакое кольцо не может быть совершенно идентичным другому, если только не сделать этого специально. Поскольку вчера я спрашивала ее о миссис де Врие, то хотела бы снова поднять этот вопрос, однако по зрелом размышлении передумала. Но она и сама вспомнила об этом:
– Вы просто ошеломили меня вчера вопросом, дорогая, об одной из подруг моей матери. Боюсь, я не смогла вам помочь. В этом районе множество старых дев и вдов, и мы далеко не все знаем друг друга. Если бы были помоложе, то возник бы план отправить нас всех потихоньку в наши колонии.
Чай, который мисс Фелл заварила в чайнике с вертикальными желобами, оказался таким слабым, что у меня возникло желание помочь ей.
– Чай не слишком крепок для вас? – озабоченно спросила мисс Фелл.
Я заверила ее, что все в порядке.
– Да, в наши времена для молодых женщин все совершенно изменилось, – стала рассуждать мисс Фелл, протягивая мне сахарницу. – Возьмем ту же Люси. Как чудесно она сыграла свою роль, очень достоверно. Посмотрели бы вы, как она играла в школьных спектаклях и как читала со сцены! Еще ребенком забиралась на стол и читала нам лирические баллады или шуточные стихи. Я и сама научила ее парочке поэм.
Мисс Фелл махнула рукой в сторону плотно уставленной книгами полки. От такого взмаха несколько книг упали с подлокотника ее кресла. Я бросилась поднимать их. Это были детективные романы, взятые из какой-то частной библиотеки.
– Благодарю, дорогая. Положите их на стол, пожалуйста.
Складывая книги на стол, я представила себе Люси рано созревшим ребенком, с чувствами, рвущимися наружу из сердца. Она вполне могла оказаться этим грабителем. Ей не составило бы никакого труда переодеться молодым человеком и позаимствовать у Дэна Рута эту цепочку для часов. Усыпить мистера Муни разговорами, прикинувшись просто одним из клиентов, а затем перейти к действиям.
Мисс Фелл дождалась, когда я сложила книги аккуратной стопкой, а затем снова принялась восторгаться Люси:
– У нее всегда была феноменальная память! Она утверждает, что помнит свою мать, хотя, между нами, я думаю, в этих воспоминаниях на самом деле фигурирует няня. Я не разуверяю ее, хотя довольно странно, что она считает эту женщину своей матерью.
– Почему странно? – спросила я.
Мисс Фелл, ничего не ответив, внезапно напряглась, и мы с ней снова услышали шаги по лестнице, а затем на лестничной площадке. Подождав несколько секунд, она сказала:
– О, он успокоился. Он всегда заводится, если думает, что кто-то роется в его драгоценной мусорной комнате там наверху. Много лет назад в ней мы с мисс Уолфендейл занимались там рукоделием и шили.
– Похоже, вы с мисс Уолфендейл устроились здесь весьма неплохо.