Медальон Таньки-пулеметчицы

– Мойщиц полов у нас хватает, – отчеканил бургомистр, – медперсонала тоже. А вот в тюрьму требуется надзирательница. Ты кажешься мне строгой, аккуратной, исполнительной – как раз такой, которая не будет испытывать никакой жалости к заключенным или их родственникам. К тому же и зарплатой не обидим. Ты будешь получать тридцать марок. Это немало. С ними ты можешь вести обеспеченную жизнь. Скажи, разве не об этом ты мечтала, когда брела по лесу?

Она сжала пальцы до хруста. Острые ногти оставили следы на коже ладоней. В конце концов, разве он не прав? Разве ей не хотелось сытой и счастливой жизни? Такую жизнь нужно отработать, она не дается просто так. Что ж, в таком случае пошло все к черту, она отработает, лишь бы жить и больше никогда не слышать визга пуль над ухом, не видеть тела, обезображенные смертью, не блуждать по зимнему лесу, рискуя заснуть вечным морозным сном.

– Так ты согласна? – повторил Каминский, изучающе посмотрев на ее слегка побледневшее лицо. Таня закивала, словно боясь, что он передумает:

– Да, да, да.

Он улыбнулся:

– Отлично. Я в тебе не сомневался. Уже сегодня ты получишь свою зарплату, потом примешь присягу на верность Германии. У нас так принято. И не мучай свою совесть. Это просто работа.

Маркова даже не вздрогнула. Как верно сказал бургомистр! Это просто работа, такая же, как любая другая. Бывает хуже, бывает лучше. Ей досталась такая. В конце концов, она в незавидном положении и не может выбирать или ломаться.

– Хорошо, – твердо сказала Маркова, и Бронислав что-то написал на бумажке и протянул ей:

– Отдашь Ларисе, моей секретарше. Она поможет тебе с жильем. Потом пойдешь в кассу, где тебе выдадут первые деньги. Надеюсь, мы не пожалеем, что взяли тебя.

Таня прижала бумажку влажными ладонями к груди:

– Не пожалеете. Я вам обещаю.

– Ты свободна. – Он уставился в какую-то тетрадь. – Когда понадобишься, тебя пригласят.

Она развернулась на каблуках четко, по-военному:

– Слушаюсь.

Оставив нового начальника за закрытой дверью, Татьяна подошла к девушке с соломенными волосами, скрученными в пучок, и протянула бумагу:

– Обер-бургомистр велел помочь.

Лариса пробежала глазами строки, написанные округлым почерком, и встала, накрыв машинку серым чехлом:

– Пойдемте со мной. Я покажу вам ваше новое жилье.