Медальон Таньки-пулеметчицы

Проснувшись утром, Виталий отметил, что чувствует себя довольно бодро. Голова не болела (она иногда давала о себе знать, если журналист переутомлялся на работе), ноги не гудели. Одевшись, он спустился вниз, в кафе, съел замечательную яичницу с беконом и помидорами, вспомнив свою университетскую подругу, которая не любила готовить, да и не умела. Ее коронным блюдом – и единственным – была яичница, при виде которой Рубанова через какое-то время начало тошнить. Разумеется, они расстались. Но дело было не в том, что она не умела готовить, – Виталий никогда не создавал культ из еды. На первом месте у этой девушки была карьера, а это означало, что лет десять после женитьбы супруг не мог помышлять ни о детях, ни о вкусной еде. Рубанов подумал и о том, что с тех пор, как он расстался с Ритой – так звали карьеристку, – ему не попадались девушки, мечтавшие связать жизнь с таким человеком, как он. Нет, попадались, но ему не нравились. А те, кто приходился ему по душе, все грезили о дорогих шубах, шикарных автомобилях и поездках за границу. Рубанов не мог исполнить и десятой части их ожиданий. Впрочем, если девушку интересовали только деньги, брак изначально был обречен на недолговечность. Не каждому удавалось удерживать свои капиталы. Кто-то разорялся… Да и богатые мужчины, привыкшие ни в чем себе не отказывать, часто разводились с женами, находя других, значительно моложе. Эти мысли не утешили Виталия. Ему хотелось, чтобы рядом по жизни шла девушка, готовая делить с ним все невзгоды. Девушка, любившая его, какой он есть. Но пока такие не встречались…

Покончив с яичницей и по детской привычке вычистив тарелку кусочком хлеба (для этого журналист всегда заказывал на один кусочек больше), он поднялся в номер, чтобы взять деньги, а когда снова спустился, то спросил у администратора:

– Скажите, как пройти к рынку?

Блондинка принялась охотно объяснять:

– Сейчас выйдете на дорогу, пройдете квартал и увидите рынок. Он как бы находится на другом конце озера. Можно остановочку на автобусе, но лучше пешком. Вы в наших краях впервые?

Рубанов кивнул:

– Впервые. Знакомого мне нужно отыскать. Сказали, живет возле рынка в собственном доме.

Она нахмурила лоб и сразу будто постарела: гладкую кожу пересекли морщины.

– Там домов пять будет. – Женщина подняла глаза кверху, будто что-то считая. – Как фамилия вашего приятеля? Двух хозяев я знаю.

– Это не мой приятель, – покачал головой Виталий, – это приятель моего отчима. Отчим умер, и я не успел спросить его об этом.

– Зачем же вам понадобился его знакомый? – Женщина прищурилась, но, сообразив, что это не ее дело, кашлянув, добавила: – Да, пройдете остановочку пешком.

Рубанов поблагодарил ее и, поправив легкую спортивную курточку, предусмотрительно прихваченную на случай плохой погоды (небо грозило разразиться дождем), зашагал к другому концу озера. Сначала он думал пробраться среди камышей, но дорога так заросла осокой и была размыта дождями, что идти по ней было невозможно: она мало отличалась от болота. Он понял, почему администратор посоветовала ему выйти к асфальтированному шоссе: по крайней мере, на туфли не налипнет грязь. Виталий заметил, что улицы в этом старом маленьком поселке были довольно широкими. Люди не торопились по своим делам, они словно прогуливались по тротуарам. Постоянный шум машин не раздражал слух. Виталий миновал два серых старых трехэтажных дома и вышел к огороженной площадке, по всей видимости, и являвшейся базаром.

В отличие от столичных рынков, он был почти пустой, хотя здесь, не в пример мегаполисам, торговали «домашней» продукцией. Виталий не смог пройти мимо женщины, продававшей клубнику, и купил литровую банку. Он очень любил клубнику со сливками. Блюдо приготовлялось просто, но было очень вкусное. Рубанов обычно высыпал ягоды в глубокую тарелку, добавлял к ним ложку сахара – чайную или столовую, в зависимости от количества клубники, мял ее, пока она не превращалась в желеобразную массу, и заливал сливками. А потом, закрыв глаза от наслаждения, ел, мурлыкая от удовольствия, как кот. Сливок на базаре не оказалось – уже все распродали. Однако Виталий не растерялся и купил жидкую сметану – чем не сливки? Побросав покупки в белый пакет-майку, как называли его продавцы, он уже повернулся к выходу, но в самый последний момент спросил у торговки молочкой, продавшей ему сметану:

– Скажите, вы знаете, кто живет в домах возле рынка?

Она кивнула:

– Две семьи знаю. Захарыча и Иваныча. Тебе кто нужен?

– Захарыч, – выпалил Виталий, не понимая, почему выбрал этого человека. Наверное, из-за отчества – оно звучнее.

– Захарыч живет вон в том двухэтажном доме из красного кирпича. – Ее палец с коротко стриженным ногтем указал на черепичную крышу. – Ступай в ту сторону, там есть выход. Через несколько шагов и дом Захарыча.