Медальон Великой княжны

Павел, у которого от ее близости, от запаха волос и голубого света глаз дыхание перехватило, продолжал стоять навытяжку, боясь моргнуть, чтобы не исчезло чудесное видение, крепко сжимая в руке что-то круглое и теплое. Он бы так и год простоял, да почувствовал затылком что-то недоброе. Обернулся. Так и есть. Курносов зубы скалит. Стоит в сторонке чуть позади и таращится. Павла в испарину бросило. Неужто заметил, как княжна памятку передала? Да нет, не мог. Он сзади стоял, чуть сбоку, справа, а княжна медальон ему в левую руку положила. Не мог заметить. Павел тут же сделал вид, что поправляет винтовку, затем за табаком в карман полез и заодно подарок в нагрудный карман опустил. А как только Никулин вернулся, в уборную побежал, чтобы рассмотреть подарок.

Оказался небольшой овальный золотой медальон на цепочке. А когда Павел его открыл, увидел в нем фотографический портрет Марии Николаевны, она сидела вполоборота, с длинными распущенными волосами, вся в белых кружевах. Павел так залюбовался изображением, что очнулся, лишь когда в дверь застучали.

— Ну чего застрял, вылазь давай! — грубо окликнули снаружи, и Павел тут же узнал голос Васьки Курносова.

— Ничего, подождешь. Запор у меня, — ответил ему Павел, спеша надеть медальон на шею и спрятать под гимнастерку.

— Да хоть понос! Вылазь, говорят!

А когда Павел выходил, таким взглядом его окинул внимательным, будто знал, зачем Павел в уборную ходил.

На следующий день Павел опять видел семейство на прогулке, но больше Мария Николаевна к нему не приближалась, улыбнулась издали, и все. Потом монахини из монастыря яйца принесли и сливки, и Павел очень радовался за наследника и княжон, что наконец-то комендант проявил к ним хоть какое-то сочувствие. А вечером уже после ужина Юровский зачем-то прислал в помещение команды в дом Попова поваренка Леньку Седнева, который с царской семьей все это время жил и с которым наследник играл. Павел попытался узнать, зачем мальчонку отправили, но никто толком ничего не знал, это уже сам Ленька шепнул Павлу по секрету, что к нему дядя приехал и комендант обещал им свидание устроить. Павел долго об этом размышлял, пытаясь понять, что затеял комендант, и если дядя приехал, то зачем Ленька до сих пор у них сидит и даже постель ему готовят. А если не приехал дядя, то что тогда? Павел весь вечер провел в необъяснимой тревоге.

Из дневника императрицы Александры Федоровны:

«Екатеринбург.

3 (16). Июль.

Вторник.

+11°.

Пасмурное утро, позже — хорошая солнечная погода. У Бэби легкая простуда.