Медальон Великой княжны

Все выходили гулять утром на ½ часа. Ольга и я готовили наши лекарства.

Татьяна читала мне Духовное чтение. Они вышли гулять, Татьяна оставалась со мной, и мы читали: Книгу пророка Амоса и пророка Авдии. Плела кружева. Каждое утро к нам в комнаты приходит комендант, наконец, через неделю принес яиц для Бэби.

8 часов. Ужин.

Совершенно неожиданно Лику Седнева отправили навестить дядю, и он сбежал, хотелось бы знать, правда ли это и увидим ли мы когда-нибудь этого мальчика!

Играла в безик с Николаем.

10 ½ [часа]. Легла в постель. +15 градусов».

К вечеру стало прохладно, но Павел все равно держал окно открытым. С тех пор как Ваньку Скороходова арестовали, он жил в их комнатушке один, новые охранники, приведенные Юровским, жили на первом этаже в доме Особого назначения, а оставшимся на службе после изгнания Авдеева места и так хватало. А потому никто не мешал Павлу вертеться с боку на бок возле открытого окошка. Но в доме за высоким забором царила обычная тишина, и Павел незаметно заснул, и снилось ему, что гуляет он по цветущему саду и идет ему навстречу по зеленой свежей траве прекрасная, с длинными, пушистыми, рассыпавшимися по плечам волосами Мария Николаевна. И одета она вся в ослепительно-белые одежды и сверкает так, словно вся с ног до головы бриллиантами усыпана. И улыбается ему своей ласковой, чуть озорной улыбкой. И так Павлу хорошо, так легко, весело, и идет он ей навстречу, и улыбается изо всех сил.

И так счастлив был Павел, так ему было хорошо, словно в рай попал. Вот ему до княжны всего шагов пять осталось, и она к нему руки уже протянула, и он к ней, а только вот что-то все время отвлекало Павла, мешало ему полностью насладиться этим сном, что-то тревожное и надоедливое. Павел так рассердился, что даже проснулся, и тут же услышал за окном шум мотора.

Этот шум мгновенно вырвал его из чудесного сна и заставил настороженно уставиться в окошко. Точнее, осторожненько выглянуть из-за занавесочки. За забором Ипатьевского дома определенно что-то творилось, звуков почти не долетало, но Павел буквально кожей чувствовал невидимое шевеление. «Что же это? Решили вывезти? В Москву? В другое убежище? А может, вывезут, и того?» — носились в несчастной Павлухиной голове быстрые страшные мысли. Он с ужасом таращился на дом, не зная, что делать. В панике вспоминал, кто сейчас стоит возле дома в карауле? Якимов? Да не, вроде он в дом вернулся после развода караулов. Кабанов? Курносов? Клещев? К этим не сунешься. Кто еще? Летемин?