Медальон Великой княжны

И наконец он разглядел ее. Она лежала рядом с младшей сестрой с застывшим, искаженным от ужаса лицом, глядя в потолок своими небесно-голубыми лучистыми глазами. Ее грудь была покрыта алыми расползающимися пятнами. Он не выдержал и громко всхлипнул, словно захлебнулся.

— Эт-то еще что такое за сопли? — раздался где-то рядом насмешливо-презрительный голос. Павел оторвал глаза от княжны и столкнулся взглядом с Курносовым. Тот стоял в комнате, держа в руках, как показалось Павлу, еще дымящийся револьвер, и лицо его при виде Павла исказила лютая кровожадная ненависть.

— Царский прихвостень, сука продажная! — прохрипел едва слышно Курносов, и Павел вдруг отчетливо понял: надо бежать.

Он развернулся и опрометью бросился прочь от страшного подвала, от застывших лиц, от крови и смерти. Кто-то попался ему на пути, он оттолкнул, выскочил за ворота и побежал вверх по улице, стараясь скрыться от страшного грохота шагов за спиной.

Он бежал по темной, словно вымершей, улице, где за черными глазницами окон прятались запуганные, оглушенные революцией, террором, расстрелами и арестами люди, и понимал — никто ему не поможет, а потому бежал молча. Дышал, берег силы.

— Стой! Стой, сволочь! Все равно достану! — орал ему в спину Курносов, но Павел, задыхаясь, лишь прибавлял шагу.

— Стой, стрелять буду! — раздался сзади еще один голос.

И Павел отчетливо понял: уйти ему, после того что он видел, живым не дадут. А впереди был поворот, а там другая улица, и там была какая-то темная подворотня. Туда! Ему нужно туда!

Но добежать до поворота не получилось. Раздался выстрел, что-то горячее и злое пронзило грудь, Павел от неожиданности споткнулся, ему стало трудно дышать, боль разлилась по всему телу, лишая его воли, сил, заваливая на тротуар. Он упал, ударился лбом о мостовую. Услышал над собой голоса, какие-то нереально громкие, гулкие, потом темная тень нависла над ним.

— Попал, молодец! Давай обратно. Трупы грузить надо.

— Сейчас. Иду.

Павел почувствовал, как чья-то грубая рука бесцеремонно залезла к нему под гимнастерку. Медальон! Павлу захотелось схватить эту руку, остановить. Но сил на такой подвиг у него уже не было. А потому он почувствовал резкий рывок, цепочка лопнула, и теплая тяжесть медальона перестала давить на его грудь. И Павел провалился в темную вращающуюся бездну.

Воспоминания участника расстрела Никулина Г. П., записанныевМоскве12 мая1964 года: