Меделень

- С такими волосами это нетрудно.

- А теперь откроем ярмарку игрушек. Долой стариков!.. Итак, по порядку! Дэнуц у нас самый старший. Вот тебе ружье, Дэнуц. Оно на два года меньше тебя: девятого калибра. А это ящик с патронами. А вот и патронташ.

Настоящее ружье! Настоящее! О таком счастье он и не мечтал. Сердце Дэнуца, словно наполеоновский барабанщик, отбивало гимн славе... Крепко зажав ружье в руке, он бросил на Ольгуцу косой взгляд. Ольгуца смотрела на него, видимо, выжидая.

Встретившись с ней взглядом, Дэнуц отвернулся в сторону окна, оглядел потолок и еще крепче сжал ружье. Казалось, что глаза у Ольгуцы еще большего калибра, нежели ружье.

- Ты тоже можешь взглянуть, Ольгуца, если хочешь!

Не говоря ни слова, Ольгуца взяла ружье из дипломатических рук брата в свои военные. Ружье стало интернациональным.

- Дэнуц! Дэнуц! Вечно Дэнуц! Опять Дэнуц! Снова Дэнуц!.. Скажи спасибо своей сестре!

Свертки один за другим ложились на третий по счету диван.

- А теперь очередь Ольгуцы. Вот сапоги и брюки для верховой езды. Куртку тебе сошьет мама. А лошадь пусть даст тебе твой отец.

- Ну и ну! Замшевые! - изумилась госпожа Деляну, которая тем временем причесывала Монику.

- Еще бы! Для такой газели!

- Герр Директор...

- Ольгуца!.. На помощь, люди добрые! Тигрица, а не газель! - стонал Герр Директор, защищаясь от поцелуев племянницы.

- Смотри, Герр Директор!

Взяв в руки сапоги, Ольгуца с благоговением поцеловала их, каждый в отдельности, как когда-то воины целовали свои доспехи.

- Подожди, это еще не все. Вот два дьяболо, вот футбольный мяч; а это, это...

Пакеты, развернутые Ольгуцей и Дэнуцем, один за другим падали на диван.

- Ну, что скажете? - спросила госпожа Деляну, указывая на Монику.

- Отлично! - захлопал в ладоши Герр Директор.

Моника, розовая, словно окутанная коралловой дымкой, сидела по-турецки на диване, опустив ресницы и скрестив на коленях руки в широких рукавах. Робость и кимоно сковывали ее движения и делали похожей на настоящую японку. Густые золотистые волосы были собраны в японскую прическу и скреплены гребнями госпожи Деляну... Румяная утренняя заря, распустившийся цветок персикового дерева, облаченный в детское кимоно, дабы не было ему холодно ночью: мечта влюбленного в персики японского поэта. Вот какой была Моника, виньетка в начале легенды.

- Батюшки мои, чуть не забыл. Дети, откройте рот и протяните руки.

Герр Директор быстро развязал картонную коробку, засучил рукава и опустил руки в коробку.

- Va banque!*

______________

* Ва-банк! (фр.)

Сливы, черешни, абрикосы, персики, груши, яблоки, орехи, редиска, морковь, луковицы, каштаны, миндаль... из марципана градом посыпались на пол, подпрыгивая и перекатываясь.

- Лови, папа!

- Держи, Ольгуца!

- Ау, Герр Директор!

Анархический дух беспорядка, который чудом вырвался из аккуратного кофра, царил в турецкой комнате. Взрослые и дети, ползая по полу, собирали лакомства, боясь раздавить их.

Ольгуца с морковью в зубах; Дэнуц с оттопыренной щекой; госпожа Деляну - о чудо! - грызущая луковицу; Моника, путающаяся в полах кимоно и грациозно наклоняющаяся за фруктами; господин Деляну, подставляющий подножки Ольгуце, и Герр Директор, невозмутимо созерцающий происходящее.

- Воды! Умираю от жары!

- Хорошо бы принять душ! Мы все сошли с ума!

- Кто там? Войдите.

Вошла Профира, изумленно заморгала ресницами и застыла с открытым ртом под общий хохот сидевших на полу.

- Прохвира, гляди, немецкая луковица! На, попробуй, - крикнула Ольгуца, запустив в нее луковицей.

- Попробуй, Профира, заморские луковицы, - уговаривала госпожа Деляну.

Луковицы были завернуты в кусочки цветного шелка, имитирующего кожуру. Профира взяла луковицу, повертела в руках, то и дело поглядывая на смеющихся детей.

- Перекрестись и съешь, - посоветовала Ольгуца, видя, что она колеблется.

- Профира, скажи лучше: Господи помоги!

- Надо очистить ее, барыня... Что-то здесь нечисто.

- Полно! Ты что, лука отродясь не видывала?

Профира перекрестилась языком во рту и откусила от луковицы, не чистя ее. Ноздри у нее расширились от страха.

- Тьфу! - сплюнула она в фартук, вытирая язык тыльной стороной ладони.

- Ты отравилась!

- Господи, оборони! Это, видать, лекарство, барыня!

- Немецкий лук, Профира!

- Ну, так пусть и едят они себе на здоровье! А я посмотрю.

- Пойди принеси воды.

Морковь, запущенная в нее Ольгуцей, заставила Профиру уйти. Встав на ноги, госпожа Деляну вновь сделалась строгой хозяйкой дома.

- Ой-ой-ой! Что мы здесь натворили! Прямо стамбульский базар!

- Герр Директор, можно я сделаю тебе тюрбан, - попросила Ольгуца, найдя наконец предлог для продолжения беспорядка.

- Каким образом?

- Из полотенца.

- Согласен. Но тогда уж дайте мне и шаль.

- Вот что, - вмешалась госпожа Деляну, увлеченная игрой, - давайте нарядимся в разные костюмы. Кто как хочет! Полная свобода фантазии!

- Я так и останусь, tante Алис, - сказала Моника.

- Конечно, ты совсем готова. И я тоже буду японкой.

- А я, мама? - спросил Дэнуц.

- Ты... - размышляла госпожа Деляну, надевая кимоно, - ты...