Медичи. Гвельфы и гибеллины. Стюарты

И в самом деле, вечером 17 ноября король появился у ворот Сан Фриано, через которые, как уже было известно заранее, ему предстояло торжественно вступить в город; он увидел там флорентийскую знать в парадных одеждах, сопровождаемую духовенством, которое распевало гимны, и идущий следом народ, который, всегда жаждая перемен, надеялся обрести благодаря падению Медичи хоть какие-нибудь обломки своей прежней свободы.

Задержавшись ненадолго под приготовленным для него у ворот золоченым балдахином, Карл VIII уклончиво ответил на приветственные слова, с которыми к нему обратились, затем взял из рук своего оруженосца копье, приставил его к бедру и, дав приказ вступить в город, в сопровождении своего войска, которое следовало за ним, держа оружие наизготове, и своей артиллерии, с глухим стуком катившей по мостовым, пересек его почти весь, проехав мимо Палаццо Строцци, и разместился во дворце на Виа Ларга.

Флорентийцы полагали, что принимают гостя, но Карл VIII, держа в руке копье, дал понять, что вступил в город как победитель, и потому на другой день, когда начались переговоры, стало понятно, до какой степени все ошибались. Синьория хотела ратифицировать договор, заключенный Пьеро де Медичи, но Карл VIII ответил представителям Синьории, что этого договора более не существует вследствие изгнания того, кто его подписал, и что, впрочем, он еще ничего не решил в отношении тех распоряжений, какие ему будет угодно дать Флоренции, посему им надлежит прийти на другой день, дабы узнать, соблаговолит он вернуть бразды правления в руки Медичи или же вверит его власть Синьории.

Ответ был пугающим, но флорентийцы еще не так далеко отошли от своей прежней доблести, чтобы забыть ее. На протяжении двух предыдущих дней каждая могущественная семья уже собирала вокруг себя на всякий случай всех своих слуг, но не с намерением самим начинать враждебные действия, а с твердой решимостью защищаться, если французы совершат нападение. И действительно, при вступлении во Флоренцию король Карл VIII испытал удивление при виде необычайной многочисленности ее населения, толпившегося на улицах и заполнявшего все проемы в домах, от подвальных отдушин до плоских крыш. Но Синьория дала новые распоряжения, и в течение этой ночи томительного ожидания, которой предстояло решить судьбу Флоренции, городское население возросло еще на треть.

На другой день, в условленный час, посланцы Синьории вновь были допущены к королю: они застали его с покрытой головой, восседающим на троне, у подножия которого стоял королевский секретарь, держа в руке бумагу с условиями договора. Когда все расселись, он развернул бумагу и принялся зачитывать пункт за пунктом условия, выдвинутые французским королем; но не дошел он и до трети списка этих требований, как флорентийские посланцы прервали его и разгорелся спор.

Вскоре спор этот утомил Карла VIII, и он заявил:

— Коли так, господа, я прикажу трубить в трубы.

При этих словах Пьеро Каппони, секретарь Республики, в свой черед не в силах более сдерживаться, бросился к секретарю, вырвал у него из рук бумагу с текстом предложенной позорной капитуляции и, разорвав ее в клочки, воскликнул в ответ:

— Что ж, государь, велите трубить в трубы, а мы ударим в колокола!

Затем, бросив обрывки договора в лицо ошеломленному секретарю, он вышел вместе с другими посланцами Синьории, чтобы отдать роковой приказ, грозивший превратить всю Флоренцию в кровавое поле брани.

Однако этот дерзкий ответ спас Флоренцию как раз своей дерзостью: то ли из страха, то ли из великодушия Карл VIII вновь призвал к себе Каппони; состоялось обсуждение новых условий договора, которые были приняты и подписаны обеими сторонами и обнародованы 26 ноября, во время мессы в кафедральном соборе Санта Мария дель Фьоре.

Условия эти были таковы:

Синьория обязуется выплатить королю Франции, в качестве военной контрибуции, сто двадцать тысяч флоринов в три срока;

Синьория обязуется снять секвестр, наложенный на имущество Медичи, и отменить указ, назначивший награду за их головы;

Синьория обязуется простить пизанцев за нанесенные ими оскорбления, благодаря чему Пиза вернется в подчинение флорентийцам;

наконец, Синьория намерена признать права герцога Миланского на Сарцану и Пьетра Сайту, и эти права, став признанными, будут оценены и рассмотрены третейскими судьями.

Король Франции, со своей стороны, обязуется возвратить сданные ему Пьеро деи Медичи крепости, как только завоюет Неаполитанское королевство, или закончит эту войну подписанием мира, либо двухлетнего перемирия, или, наконец, по какой-либо причине покинет Италию.

Спустя два дня Карл VIII покинул Флоренцию и двинулся к Риму, следуя по дороге на Сиену, а как раз перед тем, вполне вероятно, заказал свой портрет Леонардо да Винчи.[4]