Медитация сатипаттхана: практическое руководство

Как в случае данной категории, так и для двух предшествующих категорий важна аналитическая позиция, столь значимая в ранней буддийской теории медитации (Anālayo 2003: 180f). Вместо увлечения определенным медитативным переживанием цель состоит в том, чтобы узнавать степень достигнутого сосредоточения, а также того, какие ментальные факторы присутствуют в этом состоянии ума. Иными словами, когда во время практики ум все больше склоняется к глубоким уровням сосредоточения, мы просто сопровождаем это естественное развитие внимательным слежением. Более глубокие состояния безмятежности являются неотъемлемой частью пути, пока их непостоянная и в абсолютном смысле неудовлетворительная природа является ясно понятой, но если происходит отождествление с ними или даже их овеществление, то таких переживаний избегают.

Последняя пара в наставлениях Сатипаттхана-сутте проводит разделение между освобожденным и не освобожденным умом. В высшем смысле это относится к ретроспективному знанию араханта, который постигает, что ум был полностью освобожден (Anālayo 2003: 180). Тот же самый термин может быть также соотнесен с развитием безмятежности как состояния ума, который освобожден от препятствий для достижения погружения. Поскольку погружение уже было обозначено как сосредоточенный ум, я предпочитаю использовать вместо этого данное обозначение в связи с развитием прозрения. Я предлагаю проверить, был ли ум хотя бы временно освобожден от цепляния за эго. Можем ли мы медитировать без себя на первом плане, без конструирования чувства самосоотнесенности у медитирующего, который присваивает медитативное переживание как нечто принадлежащее ему? Может ли самомнение «я» допускаться к вхождению в состояние временного бездействия во время осуществления практики?

Таким образом, согласно представленному здесь способу интерпретации, эти четыре категории, введенные в данной части рассуждений, могут применяться вместе со следующими практическими рекомендациями: ум, ставший или не ставший великим, отражает ту открытость сердца, которая была достигнута благодаря брахмавихарам. Превзойденный или непревзойденный ум указывает на узнавание того, может ли медитация развиваться. Ум, который был сосредоточен или не сосредоточен, предполагает слежение за углублением ментальной безмятежности для достижения погружения. Ставший или не ставший освобожденным ум отражает отсутствие отождествлений и чувства самости.

Понятно, что это просто мои предположения. И практикующие должны сами уточнять это, опираясь на собственное понимание и предпочтения. Но какую бы интерпретацию мы ни предпочитали, будучи охваченный помехами, ум ограничен и не велик, а также он не сосредоточен и не освобожден. Как уже был отмечено выше, он здесь вполне и определенно превзойденный. И цель последующей сатипаттханы состоит именно в том, чтобы исследовать условия, которые помогают нам освободиться от препятствий, преодолеть их и тем самым позволить уму стать великим, более сосредоточенным и более освобожденным в сравнении с тем, когда препятствия еще были.

В некотором смысле определение ума как великого, сосредоточенного, освобожденного и даже непревзойденного, что перечисляется в наставлениях к данной сатипаттхане, отражает роль внимательности в слежении за развитием нашей медитации. Важнейшим элементом, о котором следует помнить, выполняя такое слежение, которое может варьироваться от установления и преодоления препятствий до переживания глубоких уровней сосредоточения и прозрения, состоит в том, что развитие в медитации сатипаттханы состоит не только в наличии особых переживаний. Особые переживания, конечно же, занимают свое определенное место, но не являются самой целью. Целью, скорее, является преображение. Медитативная практика должна приводить к улучшению нашего состояния, того, как мы взаимодействуем с другими и как мы справляемся с внешними обстоятельствами. Такие внутренние изменения более важны в качестве маркеров для нашего медитативного опыта, чем получаемые впечатляющие переживания.

В данном контексте также может быть уместным отметить, что в раннем буддийском дискурсе различие между путем и плодом отличалось от того, каким образом эти термины используются в более поздних традициях. Путь и плод – это не просто два момента ума, которые сразу следуют друг за другом. Напротив, путь охватывает всю траекторию даже многих лет практики, тогда как плод обретают при индивидуальном преображении, когда искореняются оковы и загрязнения. Это придает медитативному переживанию в настоящий момент несколько меньшее значение, чем в случае, когда это рассматривается в контексте позиции пути и плода в поздней традиции.

Раскрытие сердца