Медицина Средневековья: жить или умереть [Литрес]

Услуги высокообразованных средневековых врачей, как мы помним, стоили дорого. Неудивительно, что и лунатики, с которыми они сталкивались, принадлежали к элите. Поэтому, пожалуй, самый популярный пример лунатика в медицинской литературе того времени – рыцарь, который ночью поднимается с постели, вооружается, садится на коня и мчится вперед, воображая, что он бьется с противником или охотится. Исследователь Уильям Маклеоз назвал эти образы sleepfighter и sleephunter – «спящий воин» и «спящий охотник»[280]. Время от времени врачи упоминают и другие примеры. Их образованные пациенты во сне могли сочинять стихи и вести полноценный диспут с невидимым собеседником. Удивительно, но лунатиков, которые просто ходят во сне, медицинские сочинения упоминают довольно редко. Больше всего врачей интересовало агрессивное поведение – возможно, как более опасное. Объясняя причины снохождения, средневековые лекари описывали следующее. Переваривая пищу с помощью внутреннего тепла организма, желудок испускает некие испарения. В течение дня они поднимаются по внутренним «каналам» тела наверх, к головному мозгу. Накопившись, они постепенно погружают мозг в состояние сна, а вслед за этим засыпает и все тело. Но если «каналы» окажутся слишком широкими или испарения будут недостаточно густыми, человек заснет не до конца и сможет действовать во сне. Это возможно благодаря тому, что «движущая сила» (virtus motiva) организма не зависит от его «чувственной силы» (virtus sensitiva), то есть способности ощущать с помощью органов чувств[281]. Считалось, что чаще всего лунатиками становятся меланхолики и холерики или те, у кого баланс гуморов сместился в сторону желчи – желтой или черной.

Еще одну причину врачи видели в особенностях работы самого мозга. Полагали, что воображение, то есть способность сохранять воспринятые образы, работает всегда, даже во сне. Значит, мозг лунатика, не полностью погрузившийся в сон, мог извлекать образы из этого хранилища. Врач Урсо Салернский в начале XIII века предположил, что есть три категории таких образов: привычки, желания и страхи[282]. В первом случае лунатик повторяет привычные действия в хорошо знакомой среде, например у себя дома. Такого мнения придерживался и доктор Таддео Альдеротти (1215/1223 – 1295/1303). Его мнение особенно важно, поскольку Альдеротти и сам был склонен к лунатизму. Впрочем, привычка однажды изменила ему. Гуляя во сне, врач упал, по счастью, с небольшой высоты, чуть больше метра[283]. Помимо хорошо известных действий, на лунатиков могли влиять страхи или желания, зародившиеся в момент бодрствования. Урсо Салернский описывал этот процесс так: «Когда некто замечает нечто, чем он желает обладать, зная, что обладать этим не может, [тогда] он движим к своему желанию беспокойным стремлением. И, таким образом, душа во сне пробуждает силу воображения, дабы показать животному форму желаемой вещи»[284]. Почему доктор Урсо назвал сноходца «животным» – загадка. Возможно, имелась в виду «животная» природа человека, позволяющая действовать, пока разум спит. В остальном смысл ясен: недостижимые желания волнуют человека, и в состоянии сна рассудок не в силах сдерживать их. Подтолкнуть к действиям мог и страх. Во сне многие лунатики решались сделать то, что днем пугало их или было запрещено. Например, некоторые пробирались в места, куда был запрещен проход. Предполагали, что дневной страх так сильно впечатлял человека, что ночью образ пугающего или запретного места возвращался и влек лунатика к себе. Таким образом, лунатизм стал для средневековых мудрецов поводом для размышлений о работе мозга. Но они не забывали и о лечении своих пациентов. Чтобы справиться с приступами, врачи советовали применять кровопускание. Считалось, что оно приводит в порядок баланс гуморов и процессы пищеварения, а именно их считали физиологической причиной. Вместо кровопускания применяли некоторые лекарства. А французский врач Бернар де Гордон советовал окружающим ударить лунатика плетью, когда он только поднимается с постели. По словам врача, это помогало отвлечь пациента от игры воображения[285].