Медицина средних веков и эпохи Возрождения

Эпоху, непосредственно предшествующую салернскому периоду истории медицины, т.е. 5–9-е столетия, принято называть, как об этом уже говорилось латиноварварской или монашеской медициной. Последнее верно лишь отчасти, поскольку, по крайней мере, дело касается Южной Италии, о которой в сущности только и может идти речь, так как лишь в этой стране рано началось усвоение греческого литературного наследства путем перевода его на латинский язык. Что касается первого, то здесь мы имеем дело с односторонним взглядом на вещи — через очки итальянского Ренессанса.

Знаменитый канцлер Теодориха, М. Аврелий Кассиодор, римлянин, родившийся в Сирии и имевший возможность познакомиться с тамошними учеными школами, сделал попытку, во время своего нахождения у власти, основать в Риме университет; по выходе же в отставку (540) он основал в своем «Виварии», находившемся в юго-западном углу итальянского полуострова, нечто вроде классической академии, в которой изучалась и медицина. Там, где греческим языком пользовались больше, чем латинским, там усердно занимались переводами; кроме того, сочинения, уже существовавшие на латинском языке, подвергались переработке, дополнениям и т.д. Наоборот, орден бенедиктинских монахов, близко к которому стоял Кассиодор, держался в это время вдали от науки. Основная книга средневекового знания, институции Кассиодора (551), в монастырях севернее Альп рано приобрела характер руководства, регулировавшего отношение к науке; благодаря ей, — в них создалась традиция, стремившаяся к сохранению книжного богатства и постоянному воспроизведению его; на Аппенинском полуострове этого еще не было.

Рис. 5с. Изображение растения из Гертенского кодекса псевдо-Апулея (9-е столетие). Agrimonia.

В Италии, в 6–9 веках, существовали светские школы, устраивавшиеся преимущественно лангобардами. Школы эти возникли из классических (24/25) риторских; лучшей из них была, по-видимому, школа в Беневенте, но предание о том, что около 850 г. там было даже 32 учителя светских наук, полного доверия не заслуживает.

В Южной Италии с давних времен, благодаря греческим колонистам, говорили на двух языках, так что еще в 13-м веке Фридрих II, издавая свои известные законы на греческом и латинском языках, должен был принимать в соображение этот факт распространения двух языков; в 7–9 веках к этому присоединилось еще новое значительное усиление греческого влияния, в особенности в областях, присоединенных к Византии.

В эпоху Кассиодора, по его собственному свидетельству, существовал целый ряд латинских переводов сочинений Гиппократа и Галена; об этом мы можем судить и в настоящее время по рукописям эпохи Каролингов и более поздних времен. До нас дошли, например, старые латинские переводы афоризмов, прогностики, правил жизни в течение острых болезней, сочинений о воде, воздухе и местности, писем Гиппократа более позднего происхождения, «Dynamidia», известных нам под псевдонимом, а также некоторых сочинений Галена. Большая часть этих переводов возникла в Южной Италии; там же сделаны переводы выдержек из Орибазия с готическими наслоениями, некоторых книг Павла и Диоскурида; перевод последнего носит имя «Диоскорида Лангобардского» (Dioscorides langobardus). Двенадцать книг медицины Александра из Траллеи, появившиеся в Риме незадолго до 600 года, уже в 7-м веке были переведены в выдержках на латинский язык. Доказательства того, что ими, как и другими работами Александра, широко пользовались, мы находим на всем протяжении средних веков; мы находим также постоянно ссылки на Павла, под которым, конечно, следует понимать только Эгинского.

В общем, греческая литература медицинского характера, доставшаяся Западу в латинских переводах, не может, конечно, идти в сравнение с тем литературным богатством, которое ислам получал непосредственно из Александрии, Антиохии, Эдессы, Нисибиса и Гондешапура, но во всяком случае оценивать ее слишком низко мы не должны.