Медицинская и судебная психология

Решая эти вопросы, следует помнить о том, что сами по себе ответы на них могут и не нести важной информации для конкретной ситуации правонарушения. Если у испытуемого обнаруживается склонность к внушаемости и фантазированию и они оказывают влияние на его способность давать показания по рассматриваемому уголовному делу, то даже в тех случаях, когда вопрос об их наличии перед экспертом не стоит, он в своем заключении обязан указать степень их выраженности и возможность влияния на способность давать показания. Если же подэкспертный обнаруживает склонность к внушаемости и (или) фантазированию, но, однако, в исследуемой ситуации данные качества никак не проявляются, то экспертный вывод об их наличии у обследуемого не дает важной информации о возможности или невозможности давать правильные показания по конкретному уголовному делу и может даже приводить к неверным судебным решениям. В таких ситуациях психолог в своем экспертном выводе должен указать не только на наличие установленной им склонности к внушаемости и фантазированию у подэкспертного, но и на отсутствие какого-либо влияния данных качеств на способность давать показания относительно исследуемой криминальной ситуации. Таким образом, вопрос о влиянии на способность давать показания повышенной внушаемости и склонности к фантазированию решается обязательно в сопоставлении со всеми значимыми для рассматриваемого уголовного дела ситуациями.

В экспертной практике до настоящего времени, к сожалению, часто можно встретить и такие формулировки вопросов: «Как относиться к показаниям такого-то лица?» или «Являются ли показания подэкспертного достоверными?». Такая постановка вопросов подразумевает оценку достоверности показаний, что, как мы уже рассматривали, не является компетенцией эксперта, а есть прерогатива суда. С еще бóльшим сожалением следует констатировать тот факт, что эксперты-психиатры и психологи нередко отвечают на эти вопросы, а если речь идет о психически больном человеке, то зачастую делается вывод о том, что к «показаниям подэкспертного следует относиться как к показаниям психически больного». Прежде всего этот ответ является содержательно неверным, поскольку заранее дискредитирует всех лиц с психическими расстройствами, лишая их права на свидетельствование, хотя наличие психического заболевания однозначно не предопределяет нарушения способности давать показания. Кроме того, такой ответ и некорректен с юридической точки зрения, поскольку законом для того и предусмотрен данный вид экспертизы, чтобы установить способность и возможность конкретного субъекта давать показания о сугубо конкретной криминальной ситуации, вне зависимости от того, здоров он психически или болен.