Медицинская и судебная психология

Помимо указанных выше, выделялись и другие характеристики, оказывающие влияние на показания свидетелей. Например, В. Штерн пытался описать возрастные, образовательные и половые различия в способности давать показания: так, по его мнению, женщины забывают меньше, чем мужчины, но больше искажают информацию. Большая роль отводилась эмоциональному состоянию свидетеля, которое, по мнению авторов, затрудняет объективное восприятие действительности в момент правонарушения, а при воспроизведении событий может «бессознательно искажать воспоминания». А. Крамер в качестве фактора, препятствующего правильному восприятию событий и способности давать показания, указывал алкогольное опьянение. М. Лобзин писал о важности культуральных различий, зависимости способности давать показания от типа восприятия, от ведущего анализатора в восприятии внешней стимуляции. О.Б. Гольдовский большое значение придавал волевым процессам. Особенно интересным и заслуживающим внимания нам представляется его положение о том, что ошибки, допускаемые при воспроизведении материала, – это зачастую не сами по себе недостатки памяти, а свидетельство недостаточной способности лица оценить объективную ценность впечатлений и серьезность происходящего события, а также и собственную ответственность. Этот тезис имеет особую значимость, и о данном положении всегда надо помнить, когда в качестве подэкспертных выступают дети и подростки или лица с психическими расстройствами.

Большая роль в разработке проблемы свидетельских показаний принадлежит П. Плауту, а его книга «Психологические экспертизы в уголовных процессах» стала основой для немецкой психологии и психиатрии. Начиная свою научную деятельность в рамках школы В. Штерна, П. Плаут разделял его взгляды на свидетельские показания, соглашаясь, что все они практически недостоверны и ошибочны, основную причину этого он видел также в «нормальных ошибках памяти». Но в дальнейшем он выработал собственные подходы к этой проблеме, поставив на одно из ведущих мест вопрос фиксации показаний. Им были введены не утратившие своей актуальности и до настоящего времени следующие понятия: «судебно-следственная ситуация», «история показаний» и «процессуальная типология свидетеля». Выделены возможные типы свидетелей: анонимный свидетель; свидетель, являющийся очевидцем; свидетель, заинтересованный в данном деле; свидетель с положительной или отрицательной установкой к подсудимому и свидетель, который может быть соучастником преступления.

С конца 30-х и до середины 60-х гг. количество исследований по данной проблематике, как в Европе, так и в России, значительно сократилось. Отдельные работы, а их авторами являлись преимущественно психиатры, были посвящены оценке показаний и «свидетельскому поведению» (Брусиловский А.Е.) психически больных, оговорам и самооговорам, псевдологическому синдрому и детским показаниям (Брайнина М.Ф., Юсевич Л.С., Введенский И.Н., Алфимова Т.А., Бунеев А.Н.). Продолжалась дискуссия о предмете экспертизы и компетенции экспертов. Так, А.Н. Бунеев писал, что задачей эксперта-психиатра является решение вопроса о наличии или отсутствии «психических изменений, которые могут влиять на достоверность показаний свидетеля». В то же время он может проводить и судебно-психиатрическую оценку достоверности показаний психически больных и лиц с аномалиями психического развития («психически неполноценных»), но такая оценка достоверности в каждом конкретном случае требует индивидуального подхода и должна основываться на тщательном психопатологическом анализе подэкспертного и особенностей его личности. Именно такой подход, по его мнению, может позволить эксперту-психиатру установить прямую зависимость между показаниями подэкспертного и его психопатологическими переживаниями, вызванными болезненными изменениями психики. Таким образом, А.Н. Бунеев в определенной мере подвергал сомнению широко распространенную в тот период времени и существующую до сих пор у некоторых психиатров точку зрения о том, что психически больные не могут быть свидетелями, а их показания не имеют юридической силы.

В практической деятельности тех лет при проведении экспертиз свидетелей психологи выступали, как правило, в качестве вспомогательного звена для помощи в диагностике психиатру, в тех случаях, когда такие экспертизы не отдавались на откуп только юристам.

Во второй половине 60-х гг. были сделаны попытки возрождения самостоятельной психологической экспертизы, а в 70-х гг. начали разрабатываться основы проведения комплексных психолого-психиатрических экспертиз, в том числе и экспертиз свидетелей. Причем если в России назначаются, как правило, комплексные экспертизы, даже если речь идет о психически здоровых лицах, то за рубежом в экспертизе психически здоровых свидетелей и потерпевших психологи чаще работают самостоятельно.